Я в себе пока не разобрался,
Оттого, наверно, вольно жить.
Где не надо — я перестарался,
С кем не надо — я спешил дружить.
Удаль часто поджидает усталь...
Усталь — это больше, чем устал.
Еду в Суздаль, колокольный Суздаль,
Чтоб прислушаться к его устам.
Важно крепко помнить в жизни место,
Где восходит из глубин твой род,
Ведь земля – не булочное тесто,
А толпа — далёко не народ.
Ангел …я устал, устал немного,
Ты поверь, старался, сколько мог,
Только не суди ты меня строго,
Я сегодня будто одинок.
Ты предчувствие даешь ночами
Дай же тогда мудрости понять
Отчего дано мне небесами
С горечью такая благодать?
И откуда силы я черпаю
После неожиданных потерь,
Что же предо мною открывает,
К новой жизни каменную дверь?
Сколько мне еще прожить препятствий,
Чтоб надежд не гаснул огонек?
Верой крепкой и путями странствий,
Где моя любовь берет исток?
Воскресить терпенье и прославить?
Ангел, я немного отдохну…
Так, поговорив на чистоту,
Бог пошел мирами снова править…
Приятно думать, что когда мы, наконец, устаем от этого мира, существует еще восход солнца.
Мне сегодня приснилась опять
Золотая пора листопада...
Будто падаю в листья,
Их готов целовать,
Как сестру обнимая и брата.
Будто сам я такой же листок,
Унесённый с высокого клёна,
И лежу на родимой землице — сынок,
И на небо гляжу удивлённо.
И вся жизнь предстает предо мной
Дымкой розовой, облаком дивным,
И торопится вдаль по дороге лесной,
Где бродил я подростком наивным.
Перелётные птицы летят,
Отзвенели своё, отсвистели.
Скоро вьюги печали мои утолят,
Скоро землю застелют метели.
Туман укрыл
деревья на равнине,
вздымает ветер
тёмных волн
поток...
Поблекли краски,
яркие доныне,
свежее стал
вечерний холодок...
Забили барабаны,
И поспешно
Смолк птичий гам
у крепостного рва...
Я вспомнил пир,
когда по лютне нежной
атласные
скользили рукава...
О, как я лгал когда-то, говоря:
«Моя любовь не может быть сильнее».
Не знал я, полным пламенем горя,
Что я любить еще нежней умею.
Случайностей предвидя миллион,
Вторгающихся в каждое мгновенье,
Ломающих незыблемый закон,
Колеблющих и клятвы и стремленья,
Не веря переменчивой судьбе,
А только часу, что еще не прожит,
Я говорил: «Любовь моя к тебе
Так велика, что больше быть не может!»
Любовь — дитя. Я был пред ней не прав,
Ребенка взрослой женщиной назвав.
Прекрасный облик в зеркале ты видишь,
И, если повторить не поспешишь
Свои черты, природу ты обидишь,
Благословенья женщину лишишь.
Какая смертная не будет рада
Отдать тебе нетронутую новь?
Или бессмертия тебе не надо, -
Так велика к себе твоя любовь?
Для материнских глаз ты — отраженье
Давно промчавшихся апрельских дней.
И ты найдешь под старость утешенье
В таких же окнах юности твоей.
Но, ограничив жизнь своей судьбою,
Ты сам умрешь, и образ твой — с тобою.
Голубка моя,
Умчимся в края,
Где всё, как и ты, совершенство,
И будем мы там
Делить пополам
И жизнь, и любовь, и блаженство.
Из влажных завес
Туманных небес
Там солнце задумчиво блещет,
Как эти глаза,
Где жемчуг-слеза,
Слеза упоенья трепещет.
Это мир таинственной мечты,
Неги, ласк, любви и красоты.
Взгляни на канал,
Где флот задремал:
Туда, как залётная стая,
Свой груз корабли
От края земли
Несут для тебя, дорогая.
Дома и залив
Вечерний отлив
Одел гиацинтами пышно.
И тёплой волной,
Как дождь золотой,
Лучи он роняет неслышно.
Это мир таинственной мечты,
Неги, ласк, любви и красоты.
Любовь через сердца наводит чувств мосты.
Я на одном краю моста стою, а на другом своею красотой блистаешь ты...
Cлайд с цитатой