Ветер с востока — жестокий,
Чувство — непрочно и зыбко.
Скорбь на душе беспредельна -
Я столько лет одинокий...
Ошибка! Ошибка! Ошибка!
Весточку, может, отправить
Той, с кем на верность клялись мы?
Не стоит! Не стоит! Не стоит!
Ветер с востока — жестокий,
Чувство — непрочно и зыбко.
Скорбь на душе беспредельна -
Я столько лет одинокий...
Ошибка! Ошибка! Ошибка!
Весточку, может, отправить
Той, с кем на верность клялись мы?
Не стоит! Не стоит! Не стоит!
Мои чувства к тебе уже не секрет,
Мокрый насквозь, от дождя, пишу на стекле
О любви, о том, что горит в груди.
Не уходи, я так боюсь остаться один.
Любовь никогда не умрет!
Живи!
Все будет отлично!
Мне нужно все время вперед!
Расти!
Но пишутся песни тебе по привычке...
Прости...
Прости!
На двоих сто морей и одно окно,
Говори, ну а лучше пообещай,
Говори мне, что будет все хорошо.
Я готов, я привык к таким вещам.
Одна из причин, почему мы так жаждем любви и так отчаянно ищем её, заключается в том, что любовь – единственное лекарство от одиночества, от чувства стыда и печали. Но некоторые чувства так глубоко запрятаны в сердце, что только в полном одиночестве ты и можешь их обнаружить. Некоторые открывающиеся тебе истины о тебе самом настолько болезненны, что, лишь испытывая чувство стыда, ты можешь жить с ним. А некоторые вещи настолько печальны, что только твоя душа может оплакать их.
По поводу же так называемой идеальной любви… Для меня идеальная любовь — это сильное духовное и физиологическое потрясение, независимо от того, удачно или неудачно в общепринятом смысле оно протекает и чем заканчивается. Я полагаю, что чувство любви всегда одиноко и глубоко лично. Даже если это чувство разделено. Ведь и человек в любых обстоятельствах страшно одинок. С любым чувством он вступает в схватку один на один. И никогда не побеждает. Никогда. Собственно, в этом заключен механизм бессмертия искусства.
Любовь моя за тридевять земель,
благодарю, прощаю Бога ради
за то, что жить в эпоху перемен
мне повезло в твои глаза не глядя.
На страх и риск, мучительно, с трудом
и так легко, как мне даете ныне,
не меряя себя твоим стыдом,
твоей надеждой и твоей гордыней.
Наверно, так устроила судьба
надменная, заботливая, чтобы
я стал за неимением тебя -
тобой и чем-то большим, чем мы оба.
И точно там, где мне всего больней
тебя, всего смертельней, не хватало -
я рос. Так рвутся из живых корней
над спилом стебельки побегов малых.
И не торгуясь с Богом и судьбой,
согласно или вопреки природе,
так я и заполнял самим собой
зияющую пустоту напротив.
И вот уже не стало пустоты,
а что осталось, мною зарастает.
И я не нахожу, куда здесь — ты.
Но мне тебя так странно не хватает.
Случайные руки не дарят тепла, а от случайных поцелуев не замирает сердце. И следующим утром тебя накрывает одиночеством, которое ничем не заглушить. Забирая часть тебя, они ничего не дают взамен — разве что деньги. Но никакие деньги не могут компенсировать ту пустоту, что остается после них, и то отвращение, что преследует тебя в подсознании...
Вы кого-нибудь любили всем сердцем? Тот, кто был всё время рядом, вдруг неожиданно исчезает... Вы понимаете меня? И хотя ничего вокруг не изменилось, но только этого человека нигде нет. И разве это одиночество, которое разрывает сердце на части, не ужасно?
Любовь никогда не умрет!
Живи!
Все будет отлично!
Мне нужно все время вперед!
Расти!
Но пишутся песни тебе по привычке...
Прости...
Прости!