Грустно, если ты провел детство, так толком его и не увидев.
8.00
Ранние слезы ожесточают.
Джоди Фостер
Другие цитаты по теме
Cлайд с цитатойДа, благодаря этому чудесному спасению в подвале, я заново научился волшебству. Я продолжал слушать мамины истории на ночь, но уже заказывал сны себе сам, проживая в них другую реальность. И когда сказка прорывалась из сна в мой день, я уже умел многое. Например, собирал золотую пыльцу с осенних кленовых листьев и переплавлял ее в золото. Все новые монетки я старательно начищал пастой ГОИ и любовался отблесками фантазии, превратившей обычные копеечные медяки в золотые дублоны, сложенные в пиратский сундук. Тысяча чертей и бочонок рома! Мне было весело, когда сундук — пустой коробочек от спичек, — наполнялся монетами. О, какая это была радость! Приходил черед новой сказки, окрашенной в золотисто-рыжие тона. Осень была в любое время года, потому что все золотое было неразменным богатством внутри меня. И это богатство никто не мог отнять — так же, как невозможно отнять у ребенка мечты или у взрослого желание быть счастливым. В любом возрасте можно быть волшебником. Взрослому для этого нужно хотя бы на время превратиться в ребенка, а ребенку — не пускать в себя «взрослые» страхи. Взрослые часто бояться освобождения от тревог, порожденных житейской суетой. Эти тревоги сдавливают бесконечную душу, загоняют ее в клетку — пусть даже из чистого золота, — заставляют страдать, но постепенно душа привыкает к неволе, как птичка к своей клетке. Привыкает к клетке и душа. И когда ее выпускают на волю, она боится сделать первый шаг. Свобода ей кажется клеткой, а тюремная клеть свободой. Взрослому труднее стать волшебником. Почти невозможно. Только в очищенное сердце может явиться этот дар.
Взрослым вроде бы легче жить,
Накопились и опыт и знания;
Но так хочется поворошить,
Детства нашего воспоминания..
Мандаринами пахла ёлка там,
На кассетнике день и ночь Мираж;
На бумаге писали мы письма друзьям,
И с отцом в выходные мы шли в гараж.
Там гудрон мы жевали без вреда,
И по видику еще молодой Ван Дамм;
Ждали маму с работы, а она всегда,
Что-то вкусненькое приносила нам.
— В шестом классе я чувствовала себя очень неловкой.
— Ты — неловкой?
— Да, у меня были крупные зубы и маленькие глазки. Я была выше всех остальных.
— Хотелось бы посмотреть на это. А я в шестом классе был никаким. Знаешь, есть умные, есть забавные, есть спортивные, а я... просто был Уилл.
Все счастливые находки детства, — это кредит судьбы, за который потом расплачиваемся взрослыми.
Ах, как восхитительно! Надеяться сбежать от своих деяний так просто — это твоя детская сторона меня страшно восхищает!
Природа хочет, чтобы дети были детьми, прежде чем быть взрослыми. Если мы хотим нарушить этот порядок, мы произведем скороспелые плоды, которые не будут иметь ни зрелости, ни вкуса и не замедлят испортиться. У ребенка свое особое умение видеть, думать и чувствовать; нет ничего глупее, чем пытаться подменить у их это умение нашим. Дайте детству созреть в детях.
В детстве один день иногда представляется целой жизнью. Это уже потом, с возрастом, человеческий век в семь-восемь десятков лет покажется ничтожно, смехотворно малым…
В нашей семье не имели обыкновения отмечать дни рождения детей. У нас почти не было игрушек. Нас не фотографировали (считалось дорогим удовольствием). Впрочем, как я понял позднее, не всегда это зависело от отца. В пору Гражданской войны и военного коммунизма (а это ведь тоже мое детство) он был вынужден на детское «хочется» отвечать «перехочется». Как бы то ни было, мы привыкли ничего не просить и не ждали сюрпризов.