Каждый заперт в своем прошлом, не желая делиться ни каплей своего горя даже друг с другом.
Может быть, в конце концов, печаль — это личная вещь? Закрытая емкость? Что-то вроде ведра воды, которое можно нести только на плечах одного человека?
Семьи — это поистине тихий омут, и мне еще только предстоит выяснить, какие щуки плавают в глубине моего собственного омута.
Горячая вода и чай — подумала я, — предметы первой необходимости во всех чрезвычайных обстоятельствах.
— Похоже, Петр Великий теперь хорошо себя ведет, — заметила я с рассчитанной дрожью и кивком в сторону сверкающей громадины.
— Временами он очень дерзок. — Она улыбнулась. — Это все потому, что он русский, полагаю.
Когда я в обществе других людей, часть меня чуть-чуть съеживается. Только когда я в одиночестве, я могу в полной мере наслаждаться собственным обществом.
— Ты никогда не устаешь от этой книги?
— Конечно, нет. Она так напоминает мою собственную унылую жизнь, что я не могу отличить, когда читаю, а когда нет.
Люди любят говорить — особенно когда разговоры имею отношение к ответам на чужие вопросы, — потому что так они чувствуют себя нужными.
По моему опыту, дурацкие шуточки в устах того, кто не настолько глуп, часто являются не более чем маскировкой чего-то намного, намного худшего.
Полагаю, это и есть взросление: держащие тебя нити отпадают, и приходится стоять на собственных ногах.
Кто не верит нам — выйди вон
Кто мешает нам — выйди вон
Несовершенен и незавершён
Но это наш мир, и нам нравится в нём
На облаках сидит пухлый Бог
Рядом с ним — тощая Смерть
Кого им не хватает, так это Любовь
И у меня она, кажется, есть
Cлайд с цитатой