Правда в том, что жизнь ценна потому, что конечна.
Жизнь обладает той ценностью, которую ты сам в неё вкладываешь.
Правда в том, что жизнь ценна потому, что конечна.
Какой бы горькой и ужасной ни была смерть, она заставляет нас радоваться каждому мгновению.
— Париж! Скажем так — куда бы ты потом не поехал, Париж — это праздник, который всегда с тобой.
— Красиво сказано!
— Это Хэмингуэй, он всегда искусно обращался со словами, впрочем, как и с женщинами.
— Так что Генри Морган посоветует посмотреть в Париже?
— По моему, лучшее, что можно сделать в Париже — заблудиться в нем. Проснуться, пойти, куда глаза глядят, и заблудиться.... Бродить по улицам, пока не устанешь так, что упадешь в ближайшем кафе и закажешь что-нибудь изумительное со стаканчиком вина... Потом вернуться домой, а назавтра — все по новой. Правда, это сработает как надо только если быть в компании кого-то очень тебе дорогого.
Только на пороге смерти начинаешь ценить жизнь со всеми ее гранями и соглашаешься уже на любую, а все прежние проблемы кажутся смешными и нелепыми. Лишь бы она была, эта жизнь.
Постоянное хождение по краю, реальный шанс в любой миг заглянуть в глаза смерти как нельзя лучше помогают ценить жизнь во всех ее проявлениях.
Говорят, воспоминания делают нас теми, кто мы есть. Прошлое нас определяет. Но нельзя забывать расти, развиваться... Потому что память — такая мощная штука, что мы можем застрять в каком-то одном моменте.
Разбита власть твоя над миром — не печалься: это — ничто. Приобрел ты власть над миром — не радуйся этому: и это — ничто. Приходят и счастье и горе — пройди и ты мимо мира: мир — ничто.
Тебя убивает не то, из-за чего твое сердце перестает биться, а то, из-за чего ты перестаешь жить полной жизнью.
Твоя жизнь яркая и красочная, моя — долгое время была серой, и лишь ты был ярким мазком в ней. Это неправильно, нельзя, чтобы мир заключался в человеке, который сегодня есть, а завтра его уже нет. Я хочу ценить каждый миг своей жизни. Радоваться мелочам, и позабыть слово «грусть».