— ... Где ты? Кто с тобой?
— Никого. Я, моя персона и я сам.
— ... Где ты? Кто с тобой?
— Никого. Я, моя персона и я сам.
Первый раз в жизни она мне сказала «заткнись». Грубо, просто страшно. Страшно было слушать. Хуже, чем услышать площадную брань.
Мне легче было бы выкинуть человека из окошка или отрубить ему голову топором, чем ударить по лицу.
Я себе представил, как они сидят в каком-нибудь баре в своих пижонских клетчатых жилетках и критикуют спектакли, и книги, и женщин, а голоса у них такие усталые, снобистские. Сдохнуть можно от этих типов.
— Видите, я держу руку у вас на спине. Так вот, если забываешь, что у тебя под рукой и где у твоей дамы ноги, руки и все вообще, значит, она здорово танцует!