Наверное, это страшно, — отпустить боль всех. Но если ты не отпустишь ее, то не сможешь поистине соединиться с кем-нибудь.
Мы разделяем боль и связаны сердцами, а это уже сильнее, чем дружеские или любовные отношения, правда ведь?
Наверное, это страшно, — отпустить боль всех. Но если ты не отпустишь ее, то не сможешь поистине соединиться с кем-нибудь.
Мы разделяем боль и связаны сердцами, а это уже сильнее, чем дружеские или любовные отношения, правда ведь?
Ты просто желал, чтобы боль закончилась, — продолжало чудовище. — Твоя собственная боль. И наступил конец твоему одиночеству. Это совершенно нормальные человеческие желания.
Боль заставляет нас принимать неверные решения. Страх боли — один из самых сильных мотиваторов, если не самый сильный.
Я не умею полностью доверять человеку. Это, наверно, правильно. Доверие может убить, а недоверие лишь только ранить.
Всё равно. Мальчику остаётся только свыкнуться со своей слепотой, а нам надо стремиться к тому, чтобы он забыл о свете. Я стараюсь, чтобы никакие внешние вызовы не наводили его на бесплодные вопросы, и если б удалось устранить эти вызовы, то мальчик не сознавал бы недостатка в своих чувствах, как и мы, обладающие всеми пятью органами, не грустим о том, что у нас нет шестого.
— Мы грустим, — тихо возразила молодая женщина.
— Аня!
— Мы грустим, — ответила она упрямо... — Мы часто грустим о невозможном...
Самую большую душевную боль нам доставляют наши собственные иллюзии, фантазии и мечты.
Когда множество людей начинают испытывать одни и те же чувства и эмоции — это действительно становится мощным оружием.