— Да успокойся, папаша, приглядим за твоим товаром.
— Ох спасибо, на вот, сыночек, выпей за мое здоровье.
— Обязательно! И немедленно!
— Да успокойся, папаша, приглядим за твоим товаром.
— Ох спасибо, на вот, сыночек, выпей за мое здоровье.
— Обязательно! И немедленно!
Пьян! Разве я на это жалуюсь когда-нибудь? Кабы пьян, это бы прелесть что такое — лучше бы и желать ничего нельзя. Я с этим добрым намерением ехал сюда, да с этим добрым намерением и на свете живу. Это цель моей жизни.
— Да что вы за люди такие? Ничего вам поручить нельзя! Вот берите пример с Семёна Павловича!
— Так он же умер!
— Зато не пьёт.
Физрук с сороколетним стажем вышел на работу трезвым и не нашёл школу.
— По-вашему, это нормально?!
— Публичная дефекация не запрещена законом, если она осуществляется как знак политического протеста.
— Не останавливаться и не проливать!
— И не отрыгивать...
— Что? Кто кого перепьёт?
— Побеждает тот, кто останется на ногах.
— Сейчас гномы пойдут купаться с маленькими волосатыми женщинами.
— Я что-то чувствую. Какое-то покалывание в кончиках пальцев. Кажется мне от него плохо.
— А я что сказал? Он не умеет пить! [падает под стол]
— Игра окончена.
Да в этой дыре вообще ничего не происходит, разве что кроме эпидемии хиппи, вспышки кошачьего бешенства, нашествия морских свинок...
— Что... случилось?
— Набрались мы в три жопы, вот что случилось. Вставай, пошли пить.
– Я говорю только то, что видел, господин Зальцелла, – произнес он. – Я много чего вижу, вот так-то…
– И все через донышко бутылки.
Или как в одном плакате сказано: «Не пей! С пьяных глаз ты можешь обнять своего классового врага!»
Со словами «А вдруг поможет!» алкоголик закусил пирожком с печенью.