Литература часто помнит то, о чем сами мы забыли; писать — значит читать в себе.
Книги — хороший способ поговорить с тем, с кем разговор невозможен.
Литература часто помнит то, о чем сами мы забыли; писать — значит читать в себе.
... сюжет для романа не более чем предлог, канва, главное — человек, стоящий за текстом, личность, которая ведет рассказ. До сих пор я так и не нашел лучшего определения для литературы, чем возможность услышать человеческий голос. Изложение истории — не цель, и персонажи просто помогают выслушать кого-то другого, кто может оказаться моим братом, моим ближним, моим другом, моим предком, моим двойником.
Мораль: когда здания исчезают, только книги могут хранить о них память. Вот почему Хемин-гуэй перед смертью писал о Париже. Потому что он знал, что книги прочнее зданий.
Каждая новая песня уничтожала следы тех, что были записаны на кассету раньше, — точно так же в моем сознании каждое новое воспоминание стирает предыдущее.
У любого жизнеописания столько же версий, сколько рассказчиков, и у каждого своя правда.
Я никогда не избавлюсь от глубокой веры в то, что каждая женщина, проявившая ко мне интерес, — несравненная красавица.
Книги — это бумажные тигры с картонными зубами, это усталые хищники, которые вот-вот попадут на обед другим зверям.
Сажать в тюрьму людей за их пороки — это главный прием диктатуры. Вы даже не отдаете себе отчета в том, что невольно способствуете возрождению моральных норм фашизма.