Если я пишу о кокаине, то причина этому одна: я вижу в нем символ нашего времени.
Кокаин был наркотиком элиты. Мне казалось, если все на нем сидят, значит мне тоже это нужно. Я легко поддавался влиянию.
Если я пишу о кокаине, то причина этому одна: я вижу в нем символ нашего времени.
Кокаин был наркотиком элиты. Мне казалось, если все на нем сидят, значит мне тоже это нужно. Я легко поддавался влиянию.
Сперва ты нюхал просто так, из интереса, время от времени, потом для того, чтобы взбодриться по выходным, дальше — чтобы опять же взбодриться, но уже и по будням. Потом ты забыл, что кокс — это праздник, и стал занюхивать каждый день с утра пораньше, чтобы не свихнуться...
Я усердно нюхаю наркотики. Это, может быть, и вредно для здоровья, но я не знаю, какие другие вещества могли бы помочь мне считать свою смерть второстепенным событием.
Полицейские вознамерились установить мою личность; я не возражал, мне и самому это было интересно.
Экстази — это хуже прыжка с моста на эластичном канате. Каждая таблетина — нырок в пустоту при полном небрежении нормами безопасности.
Моя жизнь — запутанный детектив, а все вещественные доказательства подпорчены памятью, пропитавшей их красками и ароматами.
Облечение ощущений в слова вдыхает жизнь в воспоминания, так что это занятие можно сравнить с эксгумацией трупа.
Установлено, что Погоня за Мимолетным Удовольствием снижает продолжительность жизни писателя. Жак Ваше скончался в 23 года от передозировки опиума; Жан де Тинан — в 24 от ревматизма, усугубленного употреблением поддельного алкоголя; Георг Тракль — в 27 от передозировки кокаина; Эрве Гибер — в 36 от СПИДа; Роже Нимье — в 36, попав в автокатастрофу на своем «астон-мартине», Борис Виан — в 39 от последствий разгульной жизни, подточившей его сердце; Гийом Дюстан — в 40 от медикаментозной интоксикации; Ги де Мопассан — в 43 от сифилиса; Скотт Фицджеральд — в 44 от алкоголизма; Шарль Бодлер — в 46 от сифилиса; Альфред де Мюссе — в 46 от алкоголизма; Альбер Камю — в 46, разбившись в автомобиле «фасель-вега»; Джек Керуак — в 47 от цирроза печени; Малкольм Лаури — в 47 от передозировки снотворных; Фредерик Берте — в 49 от алкоголизма; Жан Лоррен — в 50 от перитонита, вызванного злоупотреблением эфиром; Ганс Фаллада — в 53 от передозировки морфина; Поль-Жан Туле — в 53 от передозировки лауданума… Могу ли я, Господи, надеяться, что меня, не обладающего талантом моих учителей, не настигнет преждевременная кончина? С тех пор как у меня самого появился ребенок, я больше не мечтаю умереть молодым.