В Африке хорошо видно, что разница между деревней, где люди едят, и деревней, где люди голодают, определяется государством. В одной государство работает, в другой — нет. Вот почему меня очень тревожат люди, которые говорят о том, что государство — это враг. Они не понимают его фундаментальной роли.
Перемены не настанут, если мы будем ждать помощи от кого-то другого или ждать нужного момента. Ждать нужно только самих себя. Мы сами и есть те перемены, которые нам нужны.
Дайте мне контролировать выпуск денег в государстве и мне нет дела до того, кто пишет его законы.
— Ваше Величество, взгляните на меня! Никому не известно, кто из нас на несколько минут или секунд, старше другого.
— Вы действительно мой брат?
— И меня преследуют с самого рождения, чтобы вы могли спокойно царствовать.
— Я этого не знал.
— Теперь вы знаете.
— И все же, я с этим согласен.
— Не сомневаюсь.
— Государство часто требует жертв.
— Очень утешительно, тем более, что пожертвовали не вами, а мной.
— Теперь мы поменялись ролями, в маску закован я. Но я не ропщу, я принимаю участь, которую вам угодно было мне приготовить.
— И что же дальше?
— Вероятно, вы займете мое место в Лувре, а я, вероятно, займу ваше в Бастилии.
— И что, даже попав в Бастилию, вы не откроете правду коменданту?
— Даже под пыткой, я предпочту, чтобы никто ничего не знал. Я думаю о Франции, о своем королевстве.
... стоит дрогнуть системе, стоит хотя бы крошечной шестеренке в этой машине дать сбой — все. Каждый схватит власти столько, сколько сможет набить в карманы, утащит в свою норку, и будет там грызть ее потихоньку. Пока никто не заберет, или пока она не кончится.
Когда государство создает благоприятные условия, из романтических юношей получаются старые циники, а юные леди превращаются в закоренелых потаскух. Хотя при чем здесь государство?
Требовать, чтобы люди отказывались от собственных суждений и подчинялись суждениям других, и назначать лиц, совершенно невежественных в науке или искусстве, судьями над людьми учеными — это такие новшества, которые способны довести до гибели и разрушить государство.
В России так не принято, но человек вполне может быть больше собственного государства.
Резонный вопрос возникает: почему вдруг сейчас снизошло на меня такое озарение? Отвечу просто, по-пацански: Достало в конец всё это царство-государство. Своим враньём, круговой порукой, узаконенным грабежом, взяточничеством и прочими доблестями... А главное — невозможностью играть свои спектакли. Выстраданные и любимые.
Если вы не улучшаете государство — вы не имеете морального права критиковать его.
Критикуешь — предлагай.
Предлагаешь — возглавляй.
Cлайд с цитатой