Вечность, которая длится мгновение. Имена и лица, уже забытые, живы и юны только на старых фотографиях. И голоса, такие близкие, теперь звучат издалека. Всё прошло, промчалось, просочилось сквозь пальцы. Наши судьбы, когда-то пересечённые, отныне строго параллельны. Наша поступь замолкнет, как замолкают шум и гвалт после звонка в школьном коридоре. На наше место придут другие, и это не изменить и не поправить... Но всё же, это были мы, помнишь?
— Сколько нам лет, Овечка?
— Мы старше тех, чьи следы давно исчезли.
— Это много.
— Я помню все эти годы.
Макс как-то раз прочитал в одной из отцовских книг, что некоторые детские впечатления сохраняются в альбоме подсознания как фотографии или яркие картины, которые не тускнеют от времени. Сколько бы ни прошло лет, человек возвращается к ним, перебирая в памяти как драгоценности, и помнит о них до конца дней.
Боюсь, — сказал Рик, — что теперь смогу существовать только как Уилбер Мерсер. Единожды слившись с ним, невозможно его покинуть. «Неужели мне предстоит вновь взбираться по склону? Да, бесконечный подъём. Я, как и Мерсер, в ловушке у вечности».
Вырезать бы всё хорошее,
Чтобы чувствовать лишь ядовитое послевкусие.
День изо дня тесты Роршаха,
Тебя вижу повсюду и слышу в музыке.
Вырезать бы всё тёплое,
Чтобы помнить только о равнодушии.
Вырезать бы всё светлое,
И в потёмках слоняться удушливых.
Вырезать бы всё начисто,
Чтоб не лелеять и хаять,
Но с каждым забвения натиском,
Предательски крепнет память.
Cлайд с цитатой