Когда сверкнёт меч палача, погаснет в алтаре свеча,
Что у Небес попросите,
Миледи?
Когда придёт Ваш смертный час, набат умолкнет отзвучав,
Что Господу Вы скажите,
Миледи?
Когда сверкнёт меч палача, погаснет в алтаре свеча,
Что у Небес попросите,
Миледи?
Когда придёт Ваш смертный час, набат умолкнет отзвучав,
Что Господу Вы скажите,
Миледи?
Нежданна первая любовь, за что ей дьявольский удел?
Безумных чувств тугой клубок — граф так красив, умён и смел,
Но... им уже отмерен срок.
Просить красавицы руки граф к церкви прискакал.
Сказав: «Лишь смерть нас разлучит!»
Её он в жёны взял...
Но жжёт плечо огнём клеймо, не скрыть от глаз укор немой.
Любви изнанка — боль и ужас. Расправе быть и суд не нужен.
Казнит граф собственной рукой жену, как зверь, в глуши лесной.
Ей виселицей старый дуб послужит.
Где ты, та девочка?
Не различить, где явь, где бред: любви кровавое вино!
И страсть, и похоть, тьма и свет, и снова грязь, и снова дно...
Всё это было так давно, и может, вовсе не со мной.
Что стало с девочкою той?
«Её зовут Миледи!»
Я ещё ни разу не испытывал, что это за штука — смерть, поэтому не могу сказать, понравится она мне или нет.
Ребёнком хочешь быть похожим на отца, подростком не хочешь иметь с ним ничего общего, а когда вырастаешь, становишься таким же, как он. Смерть отца многому меня научила. Он сдался, захотел просто умереть... Что бы ни случилось со мной сегодня, мои дети увидят, что я не сдался. И я ничего не боюсь.
Пустыня... Замело следы
Кружение песка.
Предсмертный хрип: «Воды, воды...»
И — ни глотка.
В степных снегах буран завыл,
Летит со всех сторон.
Предсмертный хрип: «Не стало сил...»—
Пургою заметен.
Пустыни зной, метели свист,
И вдруг — жилье во мгле.
Но вот смертельно белый лист
На письменном столе...
Знал я: этот путь -
Раньше или позже — всем
Суждено пройти.
Но что ныне мой черёд,
Нет, не думал я о том...
Только не стреляйте, пожалуйста. У меня на пули аллергия – я сразу же дырками покрываюсь.