Это всё дождь, он делает меня сентиментальной.
Знаешь почему, слёзы льют дождём,
Не только от того, что очень грустно.
И в солнечные дни тоже льют дожди,
И ты, прошу, не плачь, моя подруга.
Это всё дождь, он делает меня сентиментальной.
Знаешь почему, слёзы льют дождём,
Не только от того, что очень грустно.
И в солнечные дни тоже льют дожди,
И ты, прошу, не плачь, моя подруга.
И если тебе вдруг наскучит твой ласковый свет,
Тебе найдется место у нас.
Дождя хватит на всех.
И мне всегда тепло
Под питерским дождём,
А ты под золотым
Московским солнцем мёрзнешь.
И вообще, больше всего на свете я люблю тихие вечера поздней осенью, когда на улице льет вовсю дождь.
Когда я думал, что ты плачешь, мне было интересно, смогу ли я остановить этот дождь... Но что если этот дождь остановлю не я? И смогу ли я жить без этих слёз?
Вне всякого сомнения, Москва — существо женского пола. У нее ослаблено чувство времени, поэтому в отличие от городов-мужчин, она равнодушна к прошлому и живет исключительно настоящим. Вчерашние герои и вчерашние памятники для нее мало что значат — Москва без сожаления расстается с ними, у нее короткая память и несентиментальное сердце. Это у мужчины сердцебиение и слезы умиления на глазах, когда он встречает возлюбленную прежних лет. Женщине, во всяком случае большинству из них, такая встреча неинтересна и даже неприятна, поскольку никак не связана с ее нынешними проблемами и сегодняшней жизнью. Вот и Москва точь-в-точь такая же, обижаться на нее за это бессмысленно.
Был темный дождливый день в две краски. Всё освещенное казалось белым, всё неосвещенное — черным. И на душе был такой же мрак упрощения, без смягчающих переходов и полутеней.
Брось эти глупости, и это переживём!
Расточительство – тратить себя на кого попало,
Я укрываюсь грёз своих покрывалом,
И наконец-то иду гулять под дождём.