Я притворяюсь, что последнее слово в предложении меня... и тут я делаю паузу... душит. Как будто мне никак не удается выговорить нужное... слово. Напряжение заставляет людей вслушиваться в то, что я говорю.
Может моя жизнь пустая и скучная, но по крайней мере она моя, а не ширпотребная, секонд-хендовская, с чужого плеча.
Стоит только мне представить, что мы можем сгореть, словно табак, в этом летающем сигарном футляре, как моя бессоница проходит, и я начинаю радостно клевать носом.
Иногда мне даже хочется, чтобы меня побили и наказали. Ну, хорошо, пусть нет Бога, но ведь должно же быть что-то, что ты уважаешь. Я не хочу быть центром своей Вселенной.
Я не из тех, кто легко верит чужим словам. Я из тех, кто смотрит на то, что скрыто за словами. Вот такая вот бесполезная у меня особенность.
Возможно, то, что я сейчас испытываю, не что иное, как шок, ведь прямо у меня на глазах один из моих заклятых врагов выстрелил во второго моего заклятого врага.
Все вышло как нельзя лучше. Бабах — и конфликт разрешен. Этот давний конфликт и мое знакомство с Бренди Александр породили во мне странное чувство — желание трагедии.
Рэнт говорит:
— А Эхо кого-нибудь ненавидит от всего сердца, очень-очень сильно?
Я ему: мол, разве он не хотел сказать «любит»?
Рэнт пожимает плечами и говорит:
— Разве это не одно и тоже?
Я стану воплощением всего того, что вас раздражает, и вы не сможете сказать ничего такого, что бы обидело меня, и не сможете оскорбить меня. Потому что со дна можно подняться только выше.
Cлайд с цитатой