Дайте-ка мне связку гранат во имя науки.
Когда же тебе жилось лучше всего? – спросил он себя. Да всё время, в сущности, пока жизнь была проста и деньги ещё не водились в ненужном избытке, и ты был способен охотно работать и охотно есть.
Дайте-ка мне связку гранат во имя науки.
Когда же тебе жилось лучше всего? – спросил он себя. Да всё время, в сущности, пока жизнь была проста и деньги ещё не водились в ненужном избытке, и ты был способен охотно работать и охотно есть.
Нет, мы не родня, — сказал Томас Хадсон. — Просто мы жили в одном и том же городе и часто делали одни и те же ошибки.
В темноте неуважительно отзываться о Боге не рекомендуется. А вдруг он стоит у вас за плечами с занесённой битой?!
Счастье — самая замечательная вещь на свете, и для тех, кто умеет быть счастливым, оно может быть таким же глубоким, как печаль.
— А почему не провести водопровод, хорошо заработать на нём и словчить как-нибудь ещё?
— Лучше, чем с водой, не словчишь. Пообещайте людям воду, вот вам и деньги. Какой политик будет проводить хороший водопровод и тем самым ставить крест на своём мошенничестве? Политики неопытные, бывает, постреливают друг друга из-за всяких мелких дел, но кто захочет выбивать истинную основу из-под политической экономии? Предлагаю тост за таможню, за махинации с лотереей, за твёрдые цены на сахар и за то, чтобы у нас никогда не было водопровода.
С тех пор как появилось радио, все только и делают, что слушают Би-би-си. А для совести уже нет ни времени, ни места.
— Но вы всегда блистали латынью. Я знаю это от ваших школьных товарищей.
— Моя латынь совсем никуда. Так же как и мой греческий, и мой английский, и моя голова, и моё сердце. Я сейчас могу говорить только на охлаждённом дайкири.
— А ты не думаешь, что на Западе у меня бы лучше пошло дело?
— Для работы все места одинаковы. Главное — это не убегать.
— Нет, не все места одинаковы, — возразил Роджер. — Уж я знаю. Но там, где поначалу хорошо, потом становится плохо.
— Верно. Но здесь сейчас очень хорошо. Может быть, потом это изменится, но сейчас здесь прекрасно.
У человека только и есть, что гордость. Бывает, её у него уж слишком много, и тогда это грех. Ради гордости все мы иногда делаем то, что кажется невозможным. А мы идем на это. Но нужно, чтобы гордость была подкреплена разумом и осмотрительностью.