Пары от варенья ударили ей в голову, и она сама не ведает, что несёт.
Я умею так же хорошо молчать, когда со мной справедливы, как и отвечать, когда меня оскорбляют.
Пары от варенья ударили ей в голову, и она сама не ведает, что несёт.
Я умею так же хорошо молчать, когда со мной справедливы, как и отвечать, когда меня оскорбляют.
Кантору предложили спеть для королевы. Мальчик встал на одно колено, пробежал пальцами по струнам и запел:
— Барабаны, гремите, — сказал король, — Пусть девушек всех пригласят сюда. — И сердце пронзила сердечная боль, Так прекрасна была она.
— Кто это? — король у маркиза спросил, Внезапное чувство в душе затая. — И быстро ответил маркиз — Сир, Робкая эта — невеста моя.
— Ты более счастлив, маркиз, чем я.
Нет равных твоей невесте.
И если, вассал мой, ты любишь меня, Оставь меня с нею вместе.
— Мой долг служить вам, не щадя головы и не жалея сил.
Но если бы это были не вы, Жестоко бы я отомстил -
Королеве собрали букет цветов Прекрасные юные девы, Маркиз же, вдохнув аромат лепестков, Пал мертвым у ног королевы...
— Вы ошибаетесь. Во мне нет доброты. Просто я не могу видеть, как породистые животные мучаются в родах. Только и всего. Я был обязан вам помочь. Но мое мнение о человеческом роде в целом, и о женщинах в частности, нисколько не переменилось. Впрочем, я часто спрашиваю себя: как существа, столь близкие к животным, еще позволяют себе выказывать какую-то гордость. В то утро вы не были гордячкой. И как обычная непокорная сука, которая щенится на псарне, находили успокоение в ласковой руке хозяина.
— Допустим. Но у вас убогая философия. Так уж сложилось, что вы лучше понимаете животных, чем людей, и потому судите о людях по своим меркам. Для вас женщина — это непонятная помесь собаки, волчицы и коровы.
— Добавьте к этому хитрость змеи.
— Запомни, — наконец сказал дантист повелительным тоном, — главное чтобы он никогда не знал ни холода, ни голода, ни страха, чтобы он не чувствовал себя покинутым, чтобы его окружали одни и те же лица, чтобы он стал счастлив. Только при этих условиях он будет жить. — и знай, — сказал он вдогонку Анжелике, беря в свои волосатые руки ужасные щипцы, — заставь его улыбаться.
Не стремись нетерпеливо владеть всем, Но и не отказывайся ни от чего, что может преподнести тебе жизнь, из страха, что это доставит тебе страдания. Стремиться владеть всем сразу — безумие.