Отчаяние я превратил в философию. Всё, что не было трагическим, безнадёжным, душераздерающим, было абсурдно. Абсурдом, например, было есть, чистить зубы, проветривать комнату.
Думаешь, на языке жестов нельзя кричать?
Отчаяние я превратил в философию. Всё, что не было трагическим, безнадёжным, душераздерающим, было абсурдно. Абсурдом, например, было есть, чистить зубы, проветривать комнату.
Мужчины до того тщеславны, что жаждут, чтобы даже в Интернете с ними знакомились только красивые женщины. И неважно, что в данном случае красота не играет никакой роли. Она незрима и поэтому несущественна. Но мужчины, даже совершенно случайно выбранные для знакомства, хотят верить, и по преимуществу свято верят, что являются настолько исключительными, что привлекают внимание только красивых женщин.
И внезапно он осознал, что быть совсем одному означает также нежелание соединяться со всеми теми, кто был в его списке ICQ.
До сих пор он никому так подробно не описывал свои страдания. Не хотел. Да и потребности не было. Отец и так все знал без слов, а другие... Другие просто не имели значения. А вот ей он захотел рассказать всё. Каждую подробность. Про каждую слезинку. И он сделал это. Почему? Потому что она далеко и не увидит слёз? Или потому что больше нет никого другого, чтобы рассказать, а рассказать страшно хочется? А может это чистой воды эгоизм? Желание поделиться с кем-нибудь печалью прошлого и тем самым уменьшить её бремя? А может, она теперь так много для него значит, так важна, настолько настроена с ним в резонанс и настолько достойна доверия, что он уже не опасается даже такого уровня близости? И это тоже. Но, пожалуй, тем дело не кончается.
И внезапно он осознал, что быть совсем одному означает также нежелание соединяться со всеми теми, кто был в его списке ICQ.
А мозг хорошо функционирует, только когда спокойна душа. За спокойствие души нужно платить.
Люди следуют по трассам, предуказанным судьбой или предназначением – неважно, как это называется. На какой-то миг трассы эти пересекаются с нашей и вновь расходятся. Только немногие и крайне редко выказывают желание идти по нашей трассе и остаются с нами чуть дольше. Однако бывают и такие, кто существует с нами достаточно долго, чтобы их захотелось удержать. Но и они уходят дальше.
Переживания – это самое важное. Только ради переживаний и стоит жить. И ради того, чтобы потом можно было о них кому-то рассказать.