Они либо радовались, как дети, либо начинали спорить. Порой мелочь приводила к тяжелому объяснению, которое казалось им разрывом. Но уж ничто больше не могло их разъединить — слишком многое теперь их связывало, слишком большим было нечаянное счастье.
Прежде мне казалось, что за любовь борются только в молодости, да и то до первого объяснения. А это не так. Всю жизнь нужно бороться, не дать в обиду, пронести через все — до последнего вздоха, до смерти...
Ты все понимаешь — и твои станки, и ботанику, и картины. А вот я для тебя закрытая книга. Неужели ты не видишь, что для меня счастье с тобой огорчаться? Я хочу жить твоей жизнью, понимаешь?
Любит она меня или нет, я не знаю, но она существует, только что я с ней разговаривал, это уже неслыханно много.
Каждое слово причиняло боль — они страшились за судьбу своей любви, хотели ее оградить и наносили ей страшные раны.
— Почему вы не боретесь?
— Как не борюсь? Я продолжаю работать, это и есть борьба. Стараюсь сделать лучше...
Искусство умеет мстить.
Говорят, что человек легко забывает. Неправда, забываешь то, что должен забыть, а настоящее остается до конца, я уже могу сказать — до самой смерти.
Мальчиком я радовался дню рождения, а теперь расстраиваешься — цифры пугают.
В последнее время он начал бояться ночи, как путешествия в далекий, загадочный край.
Иногда думаешь: все кончено, точка, а на самом деле — это начало. Только другой главы.
Cлайд с цитатой