Как же так, великий царь?
Кипяток меня ошпарь!
Ну а как сосед наш дерзкий,
По повадке богомерзкой,
Нам не даст заране знать,
Что собрался воевать?
Как же так, великий царь?
Кипяток меня ошпарь!
Ну а как сосед наш дерзкий,
По повадке богомерзкой,
Нам не даст заране знать,
Что собрался воевать?
Век тебя любить я буду,
Никогда не позабуду!
А как стану забывать -
Ты напомнишь мне опять!
— Теперь заживём!
— Да, зажили, если бы он платил тебе по-честному.
— Кто, Джемисон? Он платит по-честному, в году шестьдесят третьем это были бы большие деньги!
— Никто не запретит мне отлупить эту наглую ящерицу!
— Лупи себе на здоровье. Но, может, все-таки не змеей?
Давным-давно я вёл одну программу, приходит такой известный российский актер и я его спрашиваю: «Кого вы считаете выдающимися актерами двадцатого века?»
Он так сел и сказал: «Нас немного...»
— Покажите мне свои сопли! Свои сопли!
— Высморкайся и проваливай отсюда.
— Это не велосипед с мандаринами!
— Безумец! Позвоните в полицию!
— Нет! Не звоните в библиотеку. Покажите мне свои сопли.
— ?
— У меня в кровати быки. Много! Много быков!
— Сhaaaaa!
— Oy Vey!
— Я сварила вам кофе.
— Да, и где же он?
— О, я захотела пить, пока поднималась по лестнице.
Я не жалею о пережитой бедности. Если верить Хемингуэю, бедность — незаменимая школа для писателя. Бедность делает человека зорким. И так далее.
Любопытно, что Хемингуэй это понял, как только разбогател…
— Я знаю, что нам делать с твоими предвидениями... Знаю, куда с ними ехать.
— Куда же?
— В Вегас!