Бенджамин Франклин

Другие цитаты по теме

В мире существует лишь одна логика — логика страсти. Рассудок предостерегает нас только до поры до времени, а потом, когда кони неудержимо рвутся вперед, он садится на козлы и уже только следит, чтобы они не разнесли экипаж. Сердце человеческое не может уберечься от любви, а любовь — это стихия, такая же сила, как морской прилив и отлив. Если женщина любит мужа, ее сам дьявол не оторвет от него. И клятва в верности, которую она дала перед алтарем,  — лишь освящение любви. Но когда эта клятва — обязательство без любви, тогда первый прилив выбросит ее на песок, как дохлую рыбу.

Доехав до парка, я остановила машину и разрыдалась, как никогда раньше. За одну ночь я потеряла мужа, ребенка, возлюбленного и подругу. У меня не осталось ничего, кроме чемодана с разрозненной одеждой и ребенка в моем лоне. Вот и закончилась моя история. Я всё потеряла. Зато я любила, и это меня немного утешает темной, одинокой ночью, когда все в одночасье рухнуло.

Я люблю свою собственную жену. Это моя эротическая тайна, которая для большинства людей совершенно непостижима. Этого никто не понимает, и менее всех моя жена. Она думает, что любовь выражается лишь в том, что для вас не существует других женщин. Это форменная чушь! Меня постоянно влечёт к той или иной чужой женщине, но стоит мне овладеть ею, какая-то мощная пружина отбрасывает меня от неё назад к Камиле. Иногда мне кажется, что я ищу других женщин только ради этой пружины, ради этого броска и восхитительного полёта (полного нежности, желания и смирения) к собственной жене, которую с каждой новой изменой люблю всё больше.

У любой, даже самой преданной женщины иногда возникают мысли о новых романтических отношениях на стороне. Знаете, быт, рутина, никаких эмоций, а тут что-то свежее. И кстати, в любой измене виноваты оба. Кто-то умный сказал, что в любви не бывает измен. Бывают изменения.

Ревнивец страдает из-за преувеличенного чувства собственничества, ему все время мерещится, что кто-то хочет увести у него его возлюбленную; подозрительность, приобретаю­щая характер мании, порождает у него самые невероятные фантазии и может довести его даже до преступления. Я же, напротив, страдал просто оттого, что любил Чечилию (вне всякого сомнения, теперь это уже была любовь), и если я хотел посредством слежки удостовериться в том, что она мне изменяет, то вовсе не для того, чтобы как-то наказать ее и помешать ей изменять мне дальше, а для того, чтобы освободиться от своей любви. Ревнивец, хоть и не отдавая себе в этом отчета, в сущности, стремится закрепить состояние рабства, в котором находится, я же как раз хотел от рабства избавиться и считал, что достигнуть этой цели смогу лишь в том случае, если мне удастся лишить Чечилию ореола независимости и тайны; удостовериться в ее измене мне нужно было для того, чтобы увидеть всю ее пошлость, ничтожество, зауряд­ность.

— А я на теплоход опоздала и муж меня бросил.

— Чего же это он вас бросил?

— А у меня заскоков нет. Вы понимаете?

— Понимаю. А вы его любите?

— Не знаю... Мы просто жили и всё. Нет, вообще-то, когда я выходила замуж — я его любила! И он меня любил. Я точно это помню! Он даже сюда из-за меня переехал. А потом... просто не знаю... А, наверное, надо было знать.

— Надо было.

Настоящая любовь — единственная оказия для измены.

Любовь — вещь идеальная, супружество — реальная; смешение реального с идеальным никогда не проходит безнаказанно.

Живем с ней спокойно! Как будто в питомнике.

А разве в питомнике можно любить?

Дело не в факте замужества. Главное – встретить человека, которого полюбишь и который полюбит тебя. Чтобы он стал для тебя близким, чтобы он понимал тебя и принимал такой, какая ты есть.