– Да уж, молодость – это отравленные легкие и вечно пьяная печень, – смеется Патрик.
Вот и дед мой так же говорил, что в молодости и трава зеленей была и небо голубей.
– Да уж, молодость – это отравленные легкие и вечно пьяная печень, – смеется Патрик.
— И ведь ей только семнадцать! Я в семнадцать лет не позволяла себе таких вещей!
— Спорить не буду. Но башню, которую ты разнесла в пятнадцать с половиной, до сих пор не восстановили.
Увы! К сожалению, жизнь меняет нас всех. Мир похож на жуткую мясорубку, в которую запихивают свежесть, чистоту и сияние, а на выходе получают нечто потрепанное, брюзгливое и сморщенное. Ах, как восхитительна энергия юности!
— Вот, видишь, Мона, у нее даже нет имени. А ведь она тоже была молодой....
— Что значит, БЫЛА?!
— То есть может она и сейчас молода, но, глядя на нее, это не скажешь...
— Слав, ну она молодая девушка, ей хочется развлекаться... Ну, вспомни себя в ее возрасте. — Так я вспомнил, и ужаснулся...
Юность – это когда вам разрешено остаться допоздна, чтобы встретить Новый год. Средний возраст – когда вас заставляют это сделать.
– Выглядишь паршиво, – говорит Андреа.
– Спасибо.
– Да ладно, это абсолютно нормально. Ты выглядишь как истинный путешественник: уставший, потрепанный, но жутко счастливый.
Сон для меня стал единственным средством спасения. Он спасал меня от той проклятой реальности, в которую я уже не желала возвращаться.
У меня есть этот глупый страх, что в один прекрасный день я стану старой, так и не побыв толком молодой.
Так что попытка помочь молодым не совершать ошибок своих родителей сродни попытке продать полушубок людям, парящимся в сауне.