В сравнении со сложностью космоса — наш мир подобен мозгам дождевого червя.
Весь мир в принципе — одна сплошная посредственность; ты же представляешь собой посредственность, поскольку являешься частью этого мира.
В сравнении со сложностью космоса — наш мир подобен мозгам дождевого червя.
Весь мир в принципе — одна сплошная посредственность; ты же представляешь собой посредственность, поскольку являешься частью этого мира.
Цивилизация есть передача информации. Когда станет нечего выражать и передавать, цивилизация закончится. Щелк! — и выключилась.
... Настоящее никогда не теряется в бездне прошлого. Допустим, я излучаю в пространство свое изображение, свои поля – в общем все, что я как космическое тело собой представляю. И сколько бы ни прошло лет, в каком‑то отдаленном уголке Вселенной всегда найдется это мое мчащееся излучение, и оно будет физически воздействовать на встречающиеся объекты. Мое прошлое будет реально существовать в моем далеком будущем!
– В аду жарче.
– Ты что, там был?
– Люди рассказывают. Когда там становится до того жарко, что крыша едет, то тебя переводят в место попрохладнее. Чуть отойдешь – и опять в пекло.
– Как в сауне.
– Именно. Но есть и такие, которых обратно не посылают, потому что они уже чокнулись.
– И что с ними делают?
– Отправляют в рай. Чтобы они там белили стены. В раю ведь как – стены должны быть идеально белые. Чуть какое пятнышко, уже непорядок. Это ведь рай! Вот они и белят их с утра до вечера, портят себе бронхи.
Нам, чтобы жить, надо обо всем думать. От завтрашней погоды – и до размера затычки в ванной.
Мир, как и прежде, нуждается в некоем абсолютном злодее, на которого можно показать пальцем и сказать: «Это ты, ты во всем виноват!»
В пиве что хорошо? Оно все в мочу уходит, без остатка. Как всухую выиграл у кого-нибудь.