Я и сам не мог понять, пока не лёг под осиновый крест,
Я не мог понять, пока не лёг в дом из шести досок,
Я не мог понять, пока не получилась перемена мест,
А только понял лишь тогда, когда был порван моей жизни кусок.
Я и сам не мог понять, пока не лёг под осиновый крест,
Я не мог понять, пока не лёг в дом из шести досок,
Я не мог понять, пока не получилась перемена мест,
А только понял лишь тогда, когда был порван моей жизни кусок.
Я парень очень тихий, я парень очень скромный,
Вообще, когда я трезвый, я полный эталон.
Но часто я тупею, но часто я шизею,
Как только бормотухи я высажу баллон.
Если бы, если бы не было вина,
Если бы водку не придумал сатана.
Если бы не водка, я б на нарах не торчал,
Ведь когда я выпивший, я полный криминал.
Я девушек ласкаю, целую, обнимаю,
Я девушкам цветы дарю,
Я трезвый класс чувак.
Я тёлок унижаю, им груди разрываю,
Я их уничтожаю, ведь пьяный я дурак.
Снял я как-то кресты, с «металлизмом» завязал,
Подарил я ей цветы, но дар речи потерял;
Она в жилы вдруг руки и вцепилась будто рак,
И я понял, что она настоящий вурдалак!
Стали серыми глаза трупный запах изо рта,
Золотистая коса стала синею тогда,
А улыбка её, украшение лица,
Лишь смертельная агония на роже мертвеца!
Что случилося со мной, а ведь я её любил,
Но не знал я, что она была жителем могил,
Умерла она ещё во времена царя Петра,
А теперь из-за неё не дожил я до утра!
О-о-о, я влюбился в вурдалака!
Изначальная точка нашей жизни, — это роддом,
А конечная точка нашей жизни, — это морг.
— Не будьте рядом, когда Риггс будет умирать.
— Спасибо, доктор, вы мне очень помогли.
— ... Знакомится в баре с жертвой или в ресторане, напаивает её до бессознательного состояния, а утром жертва себя обнаруживает совсем в другом конце города, на остановке или просто на земле... И без всего!
— Голыми, что ли?
— Умерь свою фантазию, Краснов, до необходимого предела!
— Ты что, не понимаешь, какая это для тебя честь? Не понимаешь, какой я здесь важный человек?
— Прекрасно понимаю, — ответила Катарина. — Ты — маленький мальчик в кожаных шортах, который ходит в магазин за перьями для авторучки Фюрера. Возможно ли это недооценивать?