Милан Кундера. Вальс на прощание

Другие цитаты по теме

Принимать жизнь во всех её проявлениях означает принимать непредвиденное. А ребёнок – это концентрация непредвиденного. Ребёнок – сама непредвиденность. Вам не надо знать, что из него получится, что он принесет вам, и именно потому вы должны принять его. Иначе вы живёте лишь вполовину, живёте как человек, не умеющий плавать и плещущийся у берега, тогда как настоящее море только там, где оно глубоко.

Люди не ценят утра. Через силу просыпаются под звон будильника, который разбивает их сон, как удар топора, и тотчас предаются печальной суете. Скажите мне, каким может быть день, начатый столь насильственным актом! Что должно происходить с людьми, которые вседневно с помощью будильника получают небольшой электрический шок! Они изо дня в день привыкают к насилию и изо дня в день отучаются от наслаждения.

Мы пишем всё, что видим. Техника — это всё! Без техники мы не могли бы выразить никакие ощущения.

Каждый может изучить технику, как и историю искусства и теорию живописи. Но нельзя научить человека должным образом применять полученные знания. Нельзя объяснить другому художнику, что именно он должен чувствовать своим сердцем и что должен выразить в своем произведении.

Якуб заметил, что впервые видит человека, столь вдохновенно верящего в Бога и умеющего при этом жить в такой роскоши.

— Вероятно, это потому, что вы никогда не видели истинного христианина. Слово «Евангелие», как вам известно, означает «радостную весть». Радоваться жизни — важнейший завет Христа.

След художника неистребим. В душах людей. В нашей памяти.

Настоящий художник не меняется со временем. Истинный художник уже намного опередил свое время.

Прийти к тому, что нет различия между виноватым и жертвой, значит утратить всякую надежду. И называется это адом, моя девочка.

Тихо сияющий «Вид Дельфта» Марсель Пруст считал самой прекрасной картиной на свете (один из его героев умер, разглядывая на этом полотне кусочек желтой стены). Та совершенная гармония, которую Вермеер находит в воде, небе, зданиях, белых облаках, серых тучах, маленьких людях и лучах не попавшего на полотно солнца, заставляет стоять перед этой картиной и смотреть, смотреть, смотреть, постепенно проваливаясь в воображаемый старый Дельфт (я обегал этот город в поисках той самой точки, с которой Вермеер писал свое полотно, — и вроде бы нашел ее).

— Хаим Сутин «Мясная туша». Двадцать пятый год.

— Нет такой темы.

— Верно. Картина хорошая? Ну, скажите? Неправильного ответа нет. И учебника с подсказками тоже нет. Не так-то легко, верно?

— Я скажу. Картина плохая. Это не произведение искусства. Просто гротеск.

— С каких пор запрещён гротеск? По-моему, в ней агрессия, борьба и эротика.

— У тебя всюду эротика.

— Эротика есть везде. Девушки.

— А есть критерии?

— Конечно же есть. Иначе вышивки на подушках приравняли бы к полотнам Рембрандта.

— У моего дяди две такие подушки. Он обожает этих клоунов.

— Есть критерии — техника, композиция, тона, и если вы хотите сказать, что гнилая мясная туша — это искусство, да ещё прекрасное, чему мы научимся здесь?