Рожденный трусом боится всего.
Это так увлекательно: прощупывать голос сначала по телефону, наделять его телом, а потом, встречаясь с его носителем, проверять, насколько фантазия соотносится с действительностью.
Рожденный трусом боится всего.
Это так увлекательно: прощупывать голос сначала по телефону, наделять его телом, а потом, встречаясь с его носителем, проверять, насколько фантазия соотносится с действительностью.
Так мрак тонет во мраке: черное поглощается черным, чернотой, не имеющей ничего общего с миром дня и ночи, где чувствуешь себя в безопасности. Мрак не огражден от яркого света — свет для него просто не существует. В этом мраке пропадает само представление о свете.
Взрослые думают, что их самих и придуманную ими ложь не раскусить, хотя, если честно, не раскусить только, по какому принципу взрослые решают, о чем сказать правду, а о чем солгать.
Кому долго не давали шоколада, тот сразу услышит его запах, стоит только обжоре открыть рот.
А что до трусости, так её не было. Трусость, девчата, во втором бою только видно. А это растерянность просто. От неопытности.
Многие люди уцелели во ходе войны благодаря трусости немцев, которые были смелы, лишь когда имели явное преимущество над противником.
[обращаясь к солдатам] Мы не сдадимся! Американцы отрядили к нам своих ряженных клоунов. Мы вернём их назад в гробах! Только победа! [обращаясь к доктору Листу] Ладно, я пошёл сдаваться…