В тридцать мы хотим заводить друзей. А в сорок понимаем, что они не спасут нас больше, чем любовь.
Жизнь изменчива, как море. Любовь к ближнему – величайшее наслаждение, благодарение Богу за дар дружбы.
В тридцать мы хотим заводить друзей. А в сорок понимаем, что они не спасут нас больше, чем любовь.
Жизнь изменчива, как море. Любовь к ближнему – величайшее наслаждение, благодарение Богу за дар дружбы.
Дружба не так важна, когда речь заходит о любви. Настоящий друг – только часть сердца, любимая – его большая половина. Так что единственный приоритет в подобной ситуации – решение возлюбленной.
Когда дружба становится любовью, то они сливаются, как две реки, из которых большая поглощает меньшую.
Как странно, что мы так часто плачем из жалости к друг другу, а о себе не проливаем ни единой слезы!
— Я вот, например, дружил с одной девчонкой. Дружили, ни о какой любви не думали.
— А может не замечаешь, а сам любишь?
Друзей и возлюбленных мы выбираем за что-то — за красоту, за доброту, за ум, за честность. Но красота должна быть особая, «наша», и ум особый, в нашем вкусе.
— Любовь для тебя важнее дружбы?
— Любовь и дружба — это одно и то же. Это уважение, это большая передача друг другу внутренних чувств, владение информацией друг о друге.
В конце концов, возраст – не тот критерий, который стоит принимать во внимание, если есть любовь.
Дружить с теми, кто не вызывает доверия, и любить тех, к кому мы чувствуем презрение, не может быть названо иначе, как безумием и безрассудством.
Они вообще во многом были похожи – удивительно, как до сих пор не сошлись. Ответ был на это простой: для любви и страсти нужны различия и конфликты. Любить самого себя, только в другом облике, – скучно и неинтересно.