Уильям Сомерсет Моэм. На вилле

Другие цитаты по теме

... блуждал по улицам, глядя вокруг не глазами туриста, который высматривает то, чем положено любоваться, и не глазами писателя, который ищет всюду своё (и может в красках заката найти красивую фразу или во встречном лице угадать характер), а глазами бродяги, для которого, что ни происходит, всё имеет свой законченный смысл.

Репутация как деньги: ее легче заработать, чем сохранить.

Сначала ты работаешь на репутацию, а потом она работает на тебя. Репутация, известность, слава, реклама — это всё то, что приближает нас к деньгам. А денег, как известно, много не бывает! Поэтому не бывает много и рекламы.

Увы, так всегда бывает. Один любит, а другой разрешает, чтобы его любили.

Сердце у нее упало, холод пробежал по всему телу, она передернулась. Появилось то чувство, о котором говорят – точно кто-то прошел по твоей могиле.

Из всех призрачных стремлений нашего мира самое обычное и распространённое – это забота о нашем добром имени и о славе. В погоне за этой призрачной тенью, этим пустым звуком, неосязаемым и бесплотным, мы жертвуем и богатством, и покоем, и жизнью, и здоровьем – благами действительными и существенными... Из всех неразумных человеческих склонностей это, кажется, именно та, от которой даже философы отказываются позже всего и с наибольшей неохотой. Из всех она самая неискоренимая и упорная.

Стекло, фарфор и репутация легко дают трещину и никогда полностью не восстанавливаются.

Во Франции вы пользуетесь свободой действия: вы можете поступать, как вам угодно, никто не обращает на это внимания, но думать вы должны, как все. В Германии вы должны вести себя, как все, но думать вы можете, что угодно.

Люди часто сочетаются браком с чьей-то маской или достатком, а не с человеком, который за ними скрыт. Маска изнашивается, деньги обесцениваются, остается голая правда.

... ловушки зеркал я сумела избежать, но взгляды — кто может устоять перед этой головокружительной бездной? Я одеваюсь в черное, говорю мало, не пишу, все это создает мой облик, который видят другие. Легко сказать: я — никто, я — это я. И все-таки кто я? Где меня встретить? Следовало бы очутиться по другую сторону всех дверей, но, если постучу именно я, мне не ответят. Внезапно я почувствовала, что лицо мое горит, мне хотелось содрать его, словно маску.