Уильям Сомерсет Моэм. Подводя итоги

Другие цитаты по теме

Жизнь слишком коротка, чтобы делать для себя то, что могут для тебя сделать за деньги другие.

Свои несчастья можно научиться принимать без ропота; но спокойно взирать на чужие несчастья, которые так часто кажутся незаслуженными, — на это способны только философы, одержимые совершенством абсолюта.

У старости есть свои удовольствия, не меньшие, чем удовольствия молодости. Старость находит удовлетворение в собственной совершенности. Она сбросила путы эгоизма. Душа, наконец-то ставшая свободной, радуется быстротечному мгновению, но не молит его помедлить.

А ведь наше внутреннее «Я» не менее реально, чем тот жалкий, спотыкающийся человек, которого видят другие.

У старости есть свои удовольствия, не меньшие, чем удовольствия молодости. Старость находит удовлетворение в собственной совершенности. Она сбросила путы эгоизма. Душа, наконец-то ставшая свободной, радуется быстротечному мгновению, но не молит его помедлить.

Слово «любовь» означает две разные вещи: просто любовь, то есть страсть, и милосердие.

На мой взгляд, то, что правильно для одного, вполне может быть неправильно для другого. Сам я, например, больше всего хотел, чтобы меня оставили в покое, но я обнаружил, что это — редкий случай; другие люди, если я оставлял их в покое, считали меня неотзывчивым, равнодушным эгоистом.

Любовь — всего-навсего скверная шутка, которую природа шутит с людьми, чтобы добиться продолжения рода.

Хороший стиль не должен хранить следа усилий. Написанное должно казаться счастливой случайностью.

Большинство из нас конфузится, когда нам говорят комплименты. Странно, что верующие воображают, будто богу приятно выслушивать комплименты, которые они раболепно ему расточают. В молодости у меня был друг, пожилой человек, часто приглашавший меня к себе погостить. Он был религиозен и по утрам собирал своих домочадцев и читал молитвы. Но в его молитвеннике были вычеркнуты карандашом все фразы, где восхвалялся бог. Он говорил, что нет ничего вульгарнее, чем хвалить человека в лицо, и, будучи джентельменом, не допускает, чтобы это могло нравиться богу — ведь он как-никак тоже джентельмен. В то время это казалось мне чудачеством. Сейчас я считаю, что мой друг был очень неглуп.