Не все то ложь, что выдается за правду. Не все то правда, что клеймится как ложь.
Не так уж страшно, если власть врет сознательно. Хуже, если ей недоступна правда.
Не все то ложь, что выдается за правду. Не все то правда, что клеймится как ложь.
Нам так много врали, что ложь становилась реальностью, а реальность — четверо, шестеро жителей в темной каморке, непролазная грязь в воровских переулках, галоши по талонам — реальность представлялась мимолетной случайностью, всего лишь по чьему-то недосмотру заброшенной прихожей сверкающего дворца будущего.
«Она со мной навсегда», — подумал Генерал и испугался: он боялся лживых слов «всегда», «навсегда», «никогда». Навсегда человек только умирает.
Повод для тягучих, вековечных размышлений о справедливости и несправедливости, добре и зле, вечности и суетности был. Рассуждать на эти темы можно было только про себя — настолько они приелись всем своей обыденностью и неразрешимостью. Пожалуй, только сильно подвыпивший русский человек мог бы рискнуть затеять диспут по этим поводам с неизбежным выводом: «Судьба — индейка, жизнь — копейка...» или же, распираемый эрудицией, воскликнуть: «Нет правды на земле!».
Да, нет правды на земле, но есть жизнь, которая смирного по земле ведет, а упрямого тащит. В потоке жизни можно плыть только по течению.
Взятка — общий знаменатель всех ветвей власти. Она уравнивает и демократа, и консерватора. Есть и еще один знаменатель — ложь.