Циник, романтик, лирик, прагматик – абсолютно все мечтают о том, что когда-нибудь и на их жизненном горизонте появятся «алые паруса».
Моей мечты подобие — Восток,
Моей тоски подобие — песок,
Моих стихов подобье — караваны,
Моих надежд — неведомые страны,
Моей любви подобье — аромат,
И росной розы розовый наряд!
Дорогая мама, это личное эссе я хотел послать тебе, но не смог. Его название «Однажды в сказке». И это история о нас.
Иногда ты должен покинуть дом. Но ты был в нем так долго, что не знаешь, кто или что ждет тебя за дверями. Но потом ты понимаешь, что опыт, испытания и каждое мгновение формирует тебя. И ты несешь дом в сердце, не думая, куда занесет тебя судьба. Мне повезло. У меня потрясающий дом. Его не найти на карте. Но в нем ты найдешь волшебство. Ты найдешь любовь... надежду... и то, во что верить. Ты найдешь семью, в которой защищают друг друга. И даже разделенные проклятьем, пространством или временем, они всегда найдут друг друга. Они всегда находят друг друга. Как бы я хотел, чтобы мир узнал историю моей семьи... самого начала и в подробностях. Вы решите, что это лишь сказка. Но вот какая штука со сказками. Это не просто слова. Они живут в нас. Они делают нас собой. И пока мы верим в них... Волшебство будет жить.
В мире, полном ненависти, нужно уметь надеяться.
В мире полном зла, нужно уметь прощать.
В мире, полном отчаяния, нужно уметь мечтать.
В мире, полном сомнений, нужно уметь верить.
Их любовное бормотание было моей колыбельной, моим сундуком с приданым. Я складывала туда красивое белье, летний лагерь, новые сандалии, Рождество. Самозабвенно перебирала праздничные ужины, собственную комнату, велосипед, проверку уроков по вечерам. Еще один год, похожий на предыдущий, и следующий за ним, такой же безмятежный, один за другим — как мостик, и тысяча разных разностей, тонких и неуловимых, так знакомых девочкам, растущим без отца.
Их любовное бормотание было моей колыбельной, моим сундуком с приданым. Я складывала туда красивое белье, летний лагерь, новые сандалии, Рождество. Самозабвенно перебирала праздничные ужины, собственную комнату, велосипед, проверку уроков по вечерам. Еще один год, похожий на предыдущий, и следующий за ним, такой же безмятежный, один за другим — как мостик, и тысяча разных разностей, тонких и неуловимых, так знакомых девочкам, растущим без отца.
Просто необходимо верить и чувствовать, что где-то существует та самая, настоящая Любовь и близкие, которые не бьют по больному. И если в этот раз не получилось, однажды получится. Сцепить зубы и терпеть. Потому что она существует. ЛЮБОВЬ ЕСТЬ!
Я хочу полюбить снова, как-то иначе и не так сильно. Я хочу привыкнуть к жизни без тебя. Я хочу… продолжать любить тебя. Пусть и безответно. Знаю, я дура. Но моя любовь к тебе делает меня лучше, богаче, хоть и протекает со слезами на глазах. А может, я всё ещё надеюсь, что ты вернёшься?
Квазимодо остановился под сводом главного портала. Его широкие ступни, казалось, так прочно вросли в каменные плиты пола, как тяжелые романские столбы. Его огромная косматая голова глубоко уходила в плечи, точно голова льва, под длинной гривой которого тоже не видно шеи. Он держал трепещущую девушку, повисшую на его грубых руках словно белая ткань, держал так бережно, точно боялся ее разбить или измять. Казалось, он чувствовал, что это было нечто хрупкое, изысканное, драгоценное, созданное не для его рук. Минутами он не осмеливался коснуться ее даже дыханием. И вдруг сильно прижимал ее к своей угловатой груди, как свою собственность, как свое сокровище... Взор этого циклопа, склоненный к девушке, то обволакивал ее нежностью, скорбью и жалостью, то вдруг поднимался вверх, полный огня. И тогда женщины смеялись и плакали, толпа неистовствовала от восторга, ибо в эти мгновения... Квазимодо воистину был прекрасен. Он был прекрасен, этот сирота, подкидыш, это отребье; он чувствовал себя величественным и сильным, он глядел в лицо этому обществу, которое изгнало его, но в дела которого он так властно вмешался; глядел в лицо этому человеческому правосудию, у которого вырвал добычу, всем этим тиграм, которым лишь оставалось клацать зубами, этим приставам, судьям и палачам, всему этому королевскому могуществу, которое он, ничтожный, сломил с помощью всемогущего Бога.
Верь своему сердцу, даже если море загорится, и живи любовью, даже если звезды повернут вспять.
Невозможное станет возможным!
Разбивая стекло
Наших хрупких надежд,
Мы перечеркнули время.
Только в мыслях и снах
Остаётся мечта.
Cлайд с цитатой