— Ты, главное, поосторожнее своим огнем кидайся, угу?
— Охотно. А ты поосторожнее со своими стрелами.
— Намагичишь на меня — три подряд в глаз получишь.
— Вот теперь можем жить в мире и покое.
— Ты, главное, поосторожнее своим огнем кидайся, угу?
— Охотно. А ты поосторожнее со своими стрелами.
— Намагичишь на меня — три подряд в глаз получишь.
— Вот теперь можем жить в мире и покое.
— Сделай одолжение, Дориан? Предупреди, если соберешься отдаться демонам и всякое такое.
— И как ты себе это представляешь? Иду я по дороге и — бац! — демон. «Отдаться ему, что ли...» Нет, конечно, такое может случиться при всем моем опыте... Но ведь и ты можешь нечаянно ткнуть в глаз стрелой.
— Так ты предупредишь или нет?
— Предупрежу, конечно. Но только по большой дружбе.
— Эти ваши магистры — они все как Корфипейс?
— Не совсем. Корифей единственный в своем роде. Изначальное порождение тьмы, как оказалось.
— В смысле, они все чокнутые? Хотят быть богами? «Муа-ха-ха-ха»! Такие?
— А, ты про это. Нет, не все, но таких хватает.
— И ты их не убил? Почему?
— А все равно придут новые. «Корифеями» не рождаются, ими становятся.
— Откуда ты берёшь стрелы, Сэра? У тебя их сотни.
— У тебя из жопы, вот откуда.
— Надо у меня в жопе устроить магазин. Прибыльная будет торговля.
— Небось живешь жирнячно, да?
— Я? Ты вообще про что?..
— Ты спишь на шелке? И всяким золотым говном обливаешься? Ты богатый!
— Я от всего этого отказался. Хотя по золотому говну время от времени скучаю.
— Что, правда, отказался? Знала, что ты не такой плохой.
— Ты смеешься не как тевинтерец.
— А как же должен смеяться тевинтерец?
— Жестоко и по-дурацки, как-то так... [Гогочет.]
— О нет. Так смеяться нельзя, пока грамоту магистра не получишь.
— Так и знала! Варрик проиграл мне золотой.
— Дориан, ты чувствуешь капли Тени вокруг, когда читаешь заклинания? Они скапливаются за Завесой, стягиваются силой, а потом срываются на солнечную сторону.
— Значит, когда я бросаю сгусток огня, это просто Тень говорит «ку-ку»?
— Нет, так она не говорит.
— Если она вообще говорит что-то, кроме «сгори до костей, чтоб тебя», я и слушать не хочу.
— «Одной любви мало». Для чего мало? Ты не объяснил, Дориан.
— А я уж надеялся, что с этим закончили.
— Он среди зрителей, смотрит, как я сдаю экзамен. Так горд, что слёзы на глазах. Всё, чтобы он был счастлив, что угодно. Почему это стало неправдой?
— Коул, это... неподходящая тема для беседы. Пожалуйста, не надо.
— Я делаю тебе больно, Дориан. Слова свиваются, секут, саднят. Ты говорил, можно спрашивать.
— Я помню. Просто ты спрашиваешь... про очень личное.
— Но тебе больно. Я хочу помочь, но всё перепутано с любовью. Не могу распустить, не порвав. Ты слишком крепко его держишь. Даёшь себя ранить, думаешь, что боль — это ты. Зачем так?
— Уймите его кто-нибудь, а? Выгоните обратно в Тень или хоть куда?
— Я подслушал тебя в таверне, Блэкволл. Выведываешь, значит, про меня с Инквизитором?
— Мне просто показалось, что я плохо расслышал.
— У тебя есть вопросы? Усы дрожат от любопытства?
— Я не хочу лезть в дела Инквизитора.
— Уверен? А то я даже схемы нарисовать могу.
— Нет. Спасибо.