— Красиво здесь. А ты сюда всех девушек приводишь?
— Да.
— Ну ты хоть бы соврал что ли для приличия...
— А что в этом приличного-то?
— Красиво здесь. А ты сюда всех девушек приводишь?
— Да.
— Ну ты хоть бы соврал что ли для приличия...
— А что в этом приличного-то?
— Надя, если бы ты была мальчиком, то получила бы сейчас ремешком по попе! — сказал я.
— Как мне повезло, что я девочка, — ничуть не испугавшись, ответила Надюшка.
— Мы плывем на лодке!
— У вас есть лодка? Где вы ее взяли?
— Вообще, это скорее самолет... наполовину... Мы на самолодке.
Много коротких безумств — это называется у вас любовью. И ваш брак, как одна длинная глупость, кладёт конец многим коротким безумствам.
Написать хороший роман — это как нарисовать картину размером со стену кисточкой для ресниц.
— ... побаливает при езде и иногда немного при ходьбе, а так все в порядке.
— Я гей, если хочу посмотреть?
— Любопытный гей!
Мэтр все это время стоял рядом и с сосредоточенным видом листал свою книгу в синей бумажной обложке. Книга оказалась захватанной до невозможности – на многих листах виднелись сальные пятна и какие-то грязные отпечатки, краска местами потекла, и руны были подправлены от руки обычными чернилами. На полях пестрели пометки, отдельные слова были подчеркнуты, а одно заклинание так вовсе замарано крест-накрест, и рядом стояла категоричная резолюция: «Фигня!»
Я могу умереть от клинка серийного убийцы, но я не собираюсь умирать от голода. Давайте возьмем пиццу.
Баба, фраер, чисто мент — пирожок для вора,
Келешуй, браток, момент, вот тебе контора,
Замутить их надо в дело, чтобы рыбку съели смело,
И рамсы втереть умело, что к чему.