Прости, но я не верю, что мы всего лишь набор химических соединений.
Наше эго уверяет нас, что мы, как снежинки, — уникальны, но на деле мы все хотим одного и того же: любви, прощения... шоколада.
Прости, но я не верю, что мы всего лишь набор химических соединений.
Наше эго уверяет нас, что мы, как снежинки, — уникальны, но на деле мы все хотим одного и того же: любви, прощения... шоколада.
Есть причина, по которой все лгут. Это работает. На этом основано общество. Способность лгать отличает человека от животного.
Если Бога нет, а вся наша жизнь — это секунда на пути из праха в прах, то зачем всё? Зачем наши мечты, стремления, страдания? Зачем знать? Зачем любить? Зачем жить, в конце концов?
Я не могу поверить, что всё просто так. Не могу и не хочу. Мне небезразлично, что будет после меня, потому, что я тоже буду. Потому что кто-то был до меня, и будет после. И это не бессмысленно. Это не просто так. Мы живем не для того, чтобы только загрязнять воду и воздух. Мы все существуем для чего-то большего. Для чего — не знаю, и никогда не узнаю. Каждый из нас в отдельности — для счастья. А все вместе?
Я открылся одному парню, но потом моя страсть все портить взяла вверх, а потом желание оттянуться победило страсть все портить.
Как тонка грань между страдающим гением и неуклюжим противным мальчиком, которого не любят девочки!
(Есть по-настоящему тонкая грань между измученным гением и неуклюжим мальчиком, который не может общаться с девочками из-за своего мерзкого характера.)
Когда хороший человек умирает, это должно влиять на мир, кто-то должен заметить, кто-то должен расстроиться.
Мы упрощаем людей. Так работает наш разум — либо да, либо нет. Всему находим категорию.