Люди не любят тех, кто лжёт по мелочам, и боготворят поэтов, которые лгут только в самом главном.
Если ты собираешься быть автором и слагать, быть может, собственные истории, тебе нужна способность лгать, иначе истории выйдут нудные. Но лгать надлежит с умеренностью.
Утверждать обман — грех! Но обманно свидетельствовать о том, во что ты сам веришь, это достойное занятие!
Иногда у заклинателя возникает чувство, что хотя он не верит в дьявола, дьявол почему-то поверил в него.
Когда лепишь наобум, что приходит тебе в башку, а люди объявляют, что это самая истинная истина, начинаешь и сам как-то верить.
При дворе я узнал четыре правила: рядом с великими возвеличиваешься; великие в жизни мелки; власть — все; власть может быть моей. Хотя бы частично.
Я убеждал себя, что жизнь пошла точно так, как мне полагалось. А полагалось мне остаться навеки несчастным. Прими я это, и можно было обрести мир.
Часто инквизиторы, доказывая усердие, любой ценой вырывают у подследственного признание, как будто хорошим следователем может считаться тот, кто, чтоб удачно закрыть процесс, нашел козла отпущения…
В Париже меня учили, что если наш рассудок может вместить нечто, превыше чего нет ничего на свете, то следовательно, это нечто реально.
Важные вещи – те, которые есть, хоть налево и направо их лучше не показывать, потому что зависть – гадость.
На следующей ступени совершенства мы научимся обходиться без слов, хватит прикосновения, ты все поймешь.
Cлайд с цитатой