С возрастом начинаешь ценить традиции, в какой бы форме они ни проявлялись.
Учителя фехтования отмечают, что трудней всего биться без штанов, а обнажённому — и вовсе на грани подвига.
С возрастом начинаешь ценить традиции, в какой бы форме они ни проявлялись.
Учителя фехтования отмечают, что трудней всего биться без штанов, а обнажённому — и вовсе на грани подвига.
Глядя на рыжего, барон напомнил себе, что жемчужина прячется в склизкой плоти моллюска. Что урок можно получить от случайного прохожего. Что философы древности во многом правы… В чем именно правы философы древности, он размышлять не стал.
Лучше жить рядом с замком некромантов и не платить никаких налогов, чем… Ну, сами понимаете.
У меня была куча несделанных дел,
И забот, и хлопот — это так!
Все дела у судьбы я сменял, как хотел:
На кабак, и табак, и коньяк.
Напустили туману, высосали из пальца уйму скрытых смыслов в простых двух буквах – а на самом деле… Спать больше надо! Если верить медикусам, для здравого рассудка очень полезно.
Осеннее кладбище – зрелище из особых. Царский пурпур и утонченная позолота листвы, королевские поминки по лету на фоне торжественной суровости вечнозеленых туй – верных кладбищенских плакальщиц. Серый гранит надгробий, бронза мемориальных надписей, дымчатый мрамор обелисков, черный базальт монументов, скромный туф поминальных плит. Строгость аллей и буйство красок, вспышки чахоточной страсти и разлитая в воздухе печаль. Кладбищам больше всего идет осень. Не весеннее буйство жизни, кажущееся стыдным в местах упокоения, не знойная истома лета, даже не зимний саван – осень, порог забвения.
Не стоит благодарности. Свои люди, сочтемся. Я вам бокал морсу, вы мне кого-нибудь арестуете
Намоленность — в первую очередь мольба об изменении реальности. Иначе незачем падать к стопам кумира, взывая, сетуя или благодаря. Дай денег! — у меня денег нет, а я хочу, чтоб были. Верни здоровье! — раньше я был крепче дуба, а стал чахлой былинкой, и мне это не по душе. Порази моего врага! — сам я не в силах, и ненависть ищет выхода... Измени мир вокруг меня, по моему хотению, по твоему велению...
Иная реальность клубилась вокруг намоленного идола.