Iconoclasts (Иконоборцы)

Другие цитаты по теме

— Что-то ноги вспотели…

— Ты всегда будешь говорить нам, когда у тебя что-то вспотеет?

[из-под земли вырвался гейзер и лёд начал проваливаться в лаву, Диего пришлось далеко прыгнуть.]

— Ух ты! И я бы хотел так прыгать…

— Да, пожалуйста!

[перебрасывает Сида хоботом в безопасное место, Диего прыгнул ещё раз, но повис над лавой. Мэнни отдал ребёнка Сиду и протянул Диего хобот. Диего чуть не упал в лаву, но Мэнни успел схватить его. Он отбросил тигра в безопасную сторону к Сиду.]

— Зачем ты это сделал? Ты ведь мог сам погибнуть…

— У нас так принято. Помогать друг другу.

[после чего Мэнни проваливается в лаву, и чудесным образом его выталкивает струя пара и он падает на землю]

— Мэнни, Мэнни, скажи что-нибудь!.. [тот бурчит что-то непонятное] Что? Я не слышу…

— Ты стоишь на моём хоботе!

Мы не должны жить в мире, где люди могут думать, что кто-то лучше или хуже других!

После того, как я чуть не утонула, я решила, что никогда не буду слабее воды, и стала спасательницей. В первый день инструктор сказал, что мне предстоит видеть тонущих людей, и будет желание побежать и сделать всё возможное для их спасения. Но я должна остановиться. Ведь есть люди, которых мне уже не спасти — и они будут драться со мной, пытаться утащить с собой на дно.

Что является спасением для одного, губит другого.

— Я могу просить об этом лишь тебя. Ты поможешь нам с Эриком бежать?

— Миледи, я служу вашему отцу, если я помогу вам — он меня убьет. Подумайте, вы же просите меня убить вас!

— Нет, я лишь прошу тебя позволить мне жить. Я не стану сокровищем, что соберет войско против моего отца. Этому не бывать. Никогда! Я покину это место с Эриком или не покину вовсе. Утред, я прошу тебя спасти мне жизнь. И вместе с ней Уэссекс и Мерсию.

Это поступок, который нельзя не совершить. Нельзя не спасти друга, нельзя не пожертвовать собой, нельзя бездействовать, если можешь помочь.

Позвать на помощь – совсем не самое главное условие для спасения, хотя и очень важное.

Если ты запутался в себе и болеешь отчаянием, то ничего не пытайся подавить в себе. Не жди помощи времени, не ищи человека-спасителя, не жалуйся на судьбу. Лучше встань на ноги и начни помогать окружающим.

... именно в женщине — отличающейся ясновидением в мире страданий и, к сожалению, одержимой страстью помогать и спасать, страстью, далеко превосходящей ее силы, — вызывают они так легко те вспышки безграничного и самоотверженного сострадания, которых масса, и прежде всего масса почитателей, не понимает и снабжает в изобилии любопытными и самодовольными толкованиями. Это сострадание регулярно обманывается в своей силе: женщине хочется верить, что любовь все может, — таково ее своеверие. Ах, сердцевед прозревает, как бедна, беспомощна, притязательна, склонна к ошибкам и скорее пагубна, чем спасительна, даже самая сильная, самая глубокая любовь! — Возможно, что под священной легендой и покровом жизни Иисуса скрывается один из самых болезненных случаев мученичества от знания, что такое любовь: мученичество невиннейшего и глубоко страстного сердца, которое не могло удовлетвориться никакой людской любовью, которое жаждало любви, жаждало быть любимым и ничем, кроме этого, жаждало упорно, безумно, с ужасающими вспышками негодования на тех, которые отказывали ему в любви; быть может, это история бедного не насытившегося любовью и ненасытного в любви человека, который должен был изобрести ад, чтобы послать туда тех, кто не хотел его любить, — и который, наконец, познав людскую любовь, должен был изобрести Бога, представляющего собой всецело любовь, способность любить, — который испытывал жалость к людской любви, видя, как она скудна и как слепа!

Кто-нибудь мог бы прийти и спасти от ужаса, но никто не пришел... потому что никто никогда не приходит.