... в этот-то и состоит подлинная опасность — не в соблазне исповедаться, а в жажде довериться.
Возможно, только когда человек умрет, мы можем позволить себе продемонстрировать степень своей привязанности к нему. Только тогда мы спокойны, что он никак ею не воспользуется.
... у всех красивых женщин должны быть крепкие нервы — как иначе они могут выжить? Красота — это нечто хрупкое, эфемерное, ранимое. Чувствительность Изабель нуждалась в защите. За людьми с крепкими нервами не нужен присмотр.
— Любить! Самое затасканное слово в языке! Разве есть хоть что-нибудь, кроме того сентиментального смысла, который вы в него вкладываете? Что вы подразумеваете, произнося словечко «любить»? Что людям надобно научиться жить бок о бок, заботясь о довольстве друг друга? Так гласит закон. Рядом с этой краеугольной декларацией здравого смысла все прочие философии не более чем метафизические абстракции. Или вы понимаете любовь в христианском смысле, как милосердие? Почитайте историю, мисс Грей. Посмотрите, до каких ужасов, жестокостей, ненависти, угнетения довела человечество религия любви! Но, быть может, вы предпочитаете более женственное, более индивидуальное определение — любовь как страстная привязанность к личности другого человека? Сильная личная привязанность всегда кончается ревностью и закабалением. Любовь — более разрушительное чувство, чем ненависть. Если вам неймется посвятить чему-то свою жизнь, посвятите ее идее.
— Говоря «любовь», я подразумеваю любовь родителя к ребенку.
— Это самое худшее, причем для обоих. Но если не любишь, никакая сила в мире не сможет вынудить полюбить. А где нет любви, нет и обязанностей, сопряженных с любовью.
Секрет довольства — никогда не позволять себе желать чего-то такого, чего ты, как тебе подсказывает рассудок, все равно не сможешь получить.
Красота повергает ум в смущение: она идет вразрез здравому смыслу. Никогда не мог согласиться, что Изабель есть то, что она есть: великодушная, ленивая, любвеобильная и глупая молодая женщина. Думал, всякая женщина ее красоты непременно наделена каким-то инстинктивным проникновением в загадки жизни, доступом к такой мудрости, недоступной для простого ума. Всякий раз, когда она открывала свой очаровательный ротик, я ждал, что она окрасит жизнь в волшебные краски. Наверное, я смог бы провести рядом с ней всю жизнь, просто глядя на нее и ожидая прорицаний. А она способна говорить только о тряпках.
Если бы все мы исповедались друг другу в своих грехах, то посмеялись бы над тем, сколь мало у нас выдумки. Если бы все мы раскрыли свои добродетели, то посмеялись бы над тем же.
Эта была исповедь. И после неё я словно чего-то лишился. Никогда не следует выражать свои чувства словами.
Cлайд с цитатой