У влюблённых обыкновенно часы бегут вперед.
В нужде и чёрт священный текст приводит.
У влюблённых обыкновенно часы бегут вперед.
Как далеко простираются лучи крохотной свечки! Так же сияет и доброе дело в мире ненастья.
У всех влюблённых, как у сумасшедших,
Кипят мозги: воображенье их
Всегда сильней холодного рассудка.
Скажи мне, где любви начало?
Ум, сердце ль жизнь ей даровало?
И чем питаться ей пристало?
Ответь, ответь!
Но, может быть,
С тобой сейчас, царевич, я хитрила,
Чтоб выведать все помыслы твои,
Узнать — разумен ты или безумен:
Ведь быть разумным и влюблённым трудно;
Ведь даже боги любят безрассудно!
Я мир считаю чем он есть, Грациано:
Мир — сцена, где у всякого есть роль.
Моя — грустна.
Так меркнет слава меньшая пред высшей.
Наместник ведь сияет как король,
Пока король в отсутствии: а после
Его величье тонет, точно в море
Ручей ничтожный.
Если нас уколоть — разве у нас не идет кровь?
Если нас пощекотать — разве мы не смеемся?
Если нас отравить — разве мы не умираем?
А если нас оскорбляют — разве мы не должны мстить?
Но если для влюблённых неизбежно
Страданье и таков закон судьбы,
Так будем в испытаньях терпеливы:
Ведь это для любви обычной крест,
Приличный ей, — мечты, томленья, слёзы,
Желанья, сны — любви несчастной свита!