София Яковлевна Парнок

Кончается мой день земной.

Встречаю вечер без смятенья,

И прошлое передо мной

Уж не отбрасывает тени —

Той длинной тени, что в своем

Беспомощном косноязычьи,

От всех других теней в отличье,

Мы будущим своим зовем.

0.00

Другие цитаты по теме

Он ходит с женщиной в светлом, —

Мне рассказали.—

Дом мой открыт всем ветрам,

Всем ветрам.

Они — любители музык —

В девять в курзале.

Стан ее плавный узок,

Так узок...

Я вижу: туманный берег,

В час повечерья,

Берег, холмы и вереск,

И вереск.

И рядом с широким фетром

Белые перья...

Сердце открыто ветрам,

Всем ветрам!

Прямо в губы я тебе шепчу — газэлы,

Я дыханьем перелить в тебя хочу — газэлы.

Ах, созвучны одержимости моей — газэлы!

Ты смотри же, разлюблять не смей — газэлы.

Расцветает средь зимы весна — газэлой,

Пробудят и мертвого от сна — газэлы,

Бродит, колобродит старый хмель — газэлы, -

И пою тебя, моя газель, — газэлой!

Я не люблю церквей, где зодчий

Слышнее Бога говорит,

Где гений в споре с волей Отчей

В ней не затерян, с ней не слит.

Как упоительно неярко

На плавном небе, плавный, ты

Блеснул мне, благостный Сан-Марко,

Подъемля тонкие кресты!

Пять куполов твоих — как волны...

Их плавной силой поднята,

Душа моя, как кубок полный,

До края Богом налита.

С пустынь доносятся

Колокола.

По полю, по сердцу

Тень проплыла.

Час перед вечером

В тихом краю.

С деревцем встреченным

Я говорю.

Птичьему посвисту

Внемлет душа.

Так бы я по свету

Тихо прошла.

«Будем счастливы во что бы то ни стало…»

Да, мой друг, мне счастье стало в жизнь!

Вот уже смертельная усталость

И глаза, и душу мне смежит.

Вот уж, не бунтуя, не противясь,

Слышу я, как сердце бьет отбой,

Я слабею, и слабеет привязь,

Крепко нас вязавшая с тобой.

Вот уж ветер вольно веет выше, выше,

Все в цвету, и тихо все вокруг, —

До свиданья, друг мой! Ты не слышишь?

Я с тобой прощаюсь, дальний друг.

Люблю тебя в твоём просторе я

И в каждой вязкой колее.

Пусть у Европы есть история, -

Но у России: житие.

В то время, как в духовном зодчестве

Пытает Запад блеск ума,

Она в великом одиночестве

Идет к Христу в себе сама.

Сегодня с неба день поспешней

Свой охладелый луч унес.

Гостеприимные скворешни

Пустеют в проседи берез.

В кустах акаций хруст, — сказать бы:

Сухие щелкают стручки.

Но слишком странны тишь усадьбы

И сердца громкие толчки...

Да, эта осень — осень дважды!

И то же, что листве, шурша,

Листок нашептывает каждый,

Твердит усталая душа.

Сквозь всё, что я делаю, думаю, помню,

Сквозь все голоса вкруг меня и во мне,

Как миг тишины, что всех шумов огромней,

Как призвук, как привкус, как проблеск во тьме, -

Как звёздами движущее дуновенье, -

Вот так ворвалась ты в моё бытиё, -

О, радость моя! О, моё вдохновенье!

О, горькое-горькое горе моё!

Оказывается, летать – это просто. Нужно только оттолкнуться от краев постели и через мгновение оказаться где-то рядом с тобой.

Как и всякий ребенок, она нуждалась в простом повторении простых вещей. Детский мир – он ведь очень древний, примитивный, плоский. Три простодушных слона, перетаптывающихся на огромной черепахе. Мерное вращение целой вселенной вокруг одной неподвижной колыбели.