Женщины, которым некуда и некому отдать свою любовь и нежность, превращаются в стерв, истеричек и феминисток.
10.00
Изменяя женщине, знайте, она все это чувствует: где, когда и сколько.
Юлия Пересильд
Другие цитаты по теме
Cлайд с цитатойНам нужно изменить наше собственное представление о том, как мы видим себя. Мы должны подойти, как женщины и взять на себя ведущую роль.
— Какая на завтра стратегия, папа?
— На завтра лишь одна стратегия, милая, — борись завтра так, чтобы тебя запомнил весь мир. Если завоюешь серебро, то не сегодня, так завтра люди о тебе позабудут, а если завоюешь золото, то станешь для всех примером. А примеры становятся легендами, о которых не забывают. Видишь тех девочек? Если победишь завтра, то победишь не в одиночку. С тобой победят миллионы таких, как они, девочек. Твою победу разделит каждая представительница слабого пола, которую считают хуже мужчины, которой навязывают стереотип — «место женщины — на кухне», на которой женятся ради будущего потомства. Завтрашняя схватка — самая важная схватка в твоей жизни, потому что завтра ты будешь бороться не только с той австралийкой, но и со всеми теми, кто сложил такое мнение о женщинах.
Никогда ещё я не встречал со стороны прекрасного пола такого энергического отвержения — во всяком случае, не случалось, чтобы меня отвергали столько женщин сразу.
Как вы можете говорить, что молодые девушки не понимают ничего? Они наше будущее! Наши будущие врачи, адвокаты, матери, президенты, они то, что движет миром.
Многое из того, что мы сейчас узнаём [компромата по линии сексуальных приставаний], это действительно серьёзно и очень противно. Вот одного из людей, который недавно потерял работу, я видел в одном из нью-йоркских ресторанов несколько раз в компании девушек примерно на пятьдесят, а может быть больше, лет моложе него. И прямо скажем, они были по виду — небольшие интеллектуалки. И особенно помню разговор с одной из них, как говорят в Америке — в духе полного саморазоблачения, я ужинал с покойным послом Виталием Чуркиным, и вот этот человек, который сейчас потерял всюду работу, он неоднократно интервьюировал Чуркина на своей программе, подошёл поздороваться, и он подошёл с девушкой, а потом он куда-то пошёл дальше, а девушка осталась стоять перед нашим столом, и этот человек представил девушку, как польку. И вдруг девушка говорит послу Чуркину на хорошем русском языке: «Мне так хотелось с Вами познакомиться, мне, вообще-то, паспорт надо продлить!» И Чуркин ей говорит: «Подождите, но ведь вы же из Польши!?» «Да нет, — говорит она, — я из России, из Пскова, но ему нравится, — сказала она про этого своего покровителя, — чтобы я была из Польши». И, конечно, вот это происходило не на основе большой любви, и даже не на основе какой-то страсти, была массовая эксплуатация женщин теми людьми, от которых они зависели. Но вот сейчас эти разоблачения, конечно, начинают достигать какого-то уровня истерии. И что особенно меня тревожит — это то, что людей обвиняют в каких-то очень серьёзных вещах, даже преступлениях, и заранее наказывают их без какого-то суда, следствия, без какой-то возможности им оправдаться. И считается, чтобы человек хоть как-то мог уцелеть — ему немедленно нужно признать свою виновность превентивно, сказать, что это он делал под влиянием алкоголя и наркотиков, удалиться в соответствующую клинику для реабилитации, и вот только тогда он может надеяться на какое-то прощение в будущем. То есть, эта эксплуатация женщин была непривлекательной, но и вот та истерия, которая происходит сейчас, тоже вызывает у меня озабоченность.
Женщинам необходимо облегчить путь в науку — как и пути во всех иных направлениях. Однако, поймите меня правильно, на возможные результаты этого я смотрю с некоторым скепсисом. Имею в виду некоторые препятствия, заложенные в женской натуре самой Природой, из-за которой мы не можем применять к женщинам те же стандарты и ждать от них того же, что и от мужчин.
Я раньше считала глупыми эти разговоры о делении на женскую и мужскую режиссуру. А после перестройки побывала на французском фестивале женского кино в Кретеле. И знаете, каким оказалось это женское кино? Оно оказалось очень саркастичным, злым и циничным, а вовсе не сентиментальным, не дамским и не нежным, как я предполагала. Оно было как рабыни, которые вырвались на свободу и мстят.