— Бубенцов, ну-ка, давай на экзекуцию!
— Ну, везунчик! Щас наш Стёпа отыграется за меня... Стёпушка, всыпь ему — как родному.
— Позор. Дикость! Куда мы идём? Пороть артиста? Пороть трагика?
— Пойдём, я из тебя комика сделаю!
— Бубенцов, ну-ка, давай на экзекуцию!
— Ну, везунчик! Щас наш Стёпа отыграется за меня... Стёпушка, всыпь ему — как родному.
— Позор. Дикость! Куда мы идём? Пороть артиста? Пороть трагика?
— Пойдём, я из тебя комика сделаю!
— Испугался я за вас, Егорыч.
— Да что ты. Граф пошутил.
— Думал, застрелить хочет.
— Граф — добрый. Мухи не обидит. Сатрап — он и есть сатрап.
А вы от имени Отечества не выступайте. Оно само разберется, кто ему враг, кто — друг.
— Ваше Сиятельство, может мы английскую машинку опробуем?
— А, ну что же, не зря же вы её покупали... Да и случай подходящий.
— Новенькая! Тут, Ваше Сиятельство, человек вроде бы и не нужен, а нужен только его пальчик!
— Да. В смысле техники нам, конечно, до них далеко.
— Так, Афонька... Ты у неё будешь первый. Вещь хорошая, останешься довольный!
— Егорыч!
— А? Слушаюсь!
— Встань-ка вон там, у той липы.
— Ваше сиятельство, это не липа, это дуб.
— Да? А выглядит как липа…
— Что это за невежа?
— Всего-то навсего корнет, а позволяет себе как...
— Плетнёв.
— Как? Как?
— Плетнёв Лёшка. Стервец! Герой! А в корнеты, господин губернатор, он разжалован за дуэль.
— Дуэль была из-за дамы?
— Ну, разумеется, сударыня. Из-за двух!
— Из-за меня вы стали человеком-мумией.
— Ты тут не при чём. Я полез в драку и стал мумией сам.
Было бы грубо, было бы негуманно рубить голову бедному безумцу. Против казни я протестую, но маленькую медицинскую операцию над головой бедняги необходимо произвести немедленно. Медицинская операция не омрачит праздника.
Наш уважаемый доктор, как известно, терапевт, а не хирург. Поэтому в данном случае, чтобы ампутировать больной орган, я советую воспользоваться услугами господина королевского палача.