Я стану
Вечной раной на сердце, проклятьем и освобождением
Той прохладой, тем жаром, что жаждет ещё и ещё
Нужно долго ковать и проверить на прочность все звенья
Ты не вырвешься, не сумеешь. Побег запрещён.
Я хочу прописаться в подкорке твоего мозга,
Чтобы больше никто, чтобы только мой образ внутри,
Словно сон обезумевшей кисти бессмертного Босха
Лабиринтом запутанным древнего острова Крит.
Каждая наша встреча – под ребра нож,
Острый клинок все глубже в моей груди.
Я не люблю тебя — только это ложь.
И улыбнусь: «Пожалуйста, уходи».
И, казалось бы, вот — наши души полны бесконечной печали.
По ушедшим мечтам, по тому, что хотелось, но тем, кем мы так и не стали.
По несбывшимся таинствам ночи, по трем неизвестным в чужом рукаве.
По теряющем силу пророчеству и по всему, что исчезло навек.
Короток век...
Но вера жива, тлеет чуть-чуть,
Слепо сжимает на горле жгут.
Трудно дышать, слезы в глазах.
Что мне отдать, чтобы сгинул страх?
Только любовь.
Ты наблюдал, как изменяется мир.
Немного сдал, но стал для многих кумир.
И, наливая стакан,
Забывшись, снова мечтал,
Что скоро чья-то рука...
Что скоро чья-то рука...
Что скоро чья-то рука
Расставит всё по местам!
... Для них женщина — либо шлюха, которую надо трахать, либо заколдованная принцесса, которую надо спасать. Всегда — некий пассивный объект, предназначенный для достижения мужских целей.
— Нэнси была к нему ближе всего. Она классический пример властной партнёрши.
— Что?
— Ты знаешь этот тип. Они всегда ищут слабых, чтобы потом иметь власть в отношениях.
Многие люди склонны преувеличивать отношение к себе других — почему-то им кажется, что они у каждого вызывают сложную гамму симпатий и антипатий.
Cлайд с цитатой