— Цветок, распустившийся в непогоду, редчайшая драгоценность...
— Эм... Простите?
— Такие девушки рождаются не каждое столетие!
— Цветок, распустившийся в непогоду, редчайшая драгоценность...
— Эм... Простите?
— Такие девушки рождаются не каждое столетие!
— Отойдите, не стоит выгораживать эту негодяйку.
— Она героиня.
— Она женщина. Ничего достойного в ней нет.
— Слушай ты, напыщенный.
Я достаточно наслышан о тебе, Фа Мулан. Ты украла доспехи своего отца. Сбежала из дома. Прикинулась солдатом. Подвела своего командира. Опозорила китайскую армию. Разрушила мой дворец. И... спасла нас всех.
— Отойдите, не стоит выгораживать эту негодяйку.
— Она героиня.
— Она женщина. Ничего достойного в ней нет.
— Слушай ты, напыщенный.
Now let your mind do the walking
And let my body do the talking
Let me show you the world in my eyes
Сударыня, будь вечны наши жизни.
Кто бы подверг стыдливость укоризне?
Не торопясь, вперед на много лет
Продумали бы мы любви сюжет.
Вы б жили где-нибудь в долине Ганга
Со свитой подобающего ранга.
А я бы, в бесконечном далеке,
Мечтал о Вас на Хамберском песке,
Начав задолго до Потопа вздохи.
И вы могли бы целые эпохи
То поощрять, то отвергать меня -
Как Вам угодно будет — хоть до дня
Всеобщего крещенья иудеев!
Столетие ушло б на воспеванье
Очей; еще одно — на созерцанье
Чела; сто лет — на общий силуэт;
На груди — каждую! — по двести лет;
И вечность, коль простите святотатца,
Чтобы душою Вашей любоваться.
Сударыня, вот краткий пересказ
Любви, достойной и меня и Вас.
А впереди нас — мрак небытия,
Пустынные, печальные края.
И девственность, столь дорогая Вам,
Достанется бесчувственным червям.
В могиле не опасен суд молвы,
Но там не обнимаются, увы!