Опыт, говорят, лучший учитель, обычно так оно и есть, но хорошо, что этот опыт меня не убил.
Ну… знаешь, это очень по-русски — вечно жаловаться на всё подряд! А если в жизни всё хорошо — то и помалкивай. Не буди лихо!
Опыт, говорят, лучший учитель, обычно так оно и есть, но хорошо, что этот опыт меня не убил.
Ну… знаешь, это очень по-русски — вечно жаловаться на всё подряд! А если в жизни всё хорошо — то и помалкивай. Не буди лихо!
Даже самые мудрые, самые прекрасные люди не могут предусмотреть, во что выльются их поступки.
Не всегда дается шанс, чтоб все исправить. Иногда только и остается — стараться, чтоб не поймали.
В дни печали знакомые вещи, которые остались неизменными, могут стать утешительным ориентиром.
Когда речь идет о великом шедевре, тебя всякий раз потряхивает, как током от оголённого провода. И неважно, сколько раз ты хватаешься за этот провод, неважно, сколько там еще человек хватались за него до тебя. Провод-то один и тот же. Свисает из высших сфер. И разряд в нём один и тот же.
Послушай, – сказала она, – не думаю, что ты поймешь, но это очень тяжко — любить того, кого любить не следует.
Накрахмаленные рубашки и свежевычищенные костюмы очень-очень неплохо прикрывают кучу грехов.
Мы не можем выбирать, чего нам хочется, а чего нет, вот она — неприглядная, тоскливая правда. Иногда мы хотим того, чего хотим, зная даже, что это-то нас и прикончит.