Опять стою, понурив плечи,
не отводя застывших глаз:
как вкус у смерти безупречен
в отборе лучших среди нас.
Прожить так много, но помнить так мало… Может, я должен быть благодарен?
После этого всё трагически улетучится и появится возможность видеть лишь чудесное…
Что я сейчас думаю о дочке? Знаете что... судьба сжалилась над ней. Я иногда даже благодарен. Врачи сказали, что она ничего не почувствовала, сразу впала в кому. А потом из того мрака погрузилась в другой, еще более глубокий. Хорошая смерть, правда? Безболезненная... в счастливом детстве. Проблема более поздней смерти в том, что ты взрослый. Вред нанесен, уже слишком поздно. Сколько же нужно самолюбия, чтобы выдернуть душу из небытия сюда. Сделать мясом. Бросить жизнь в эту молотилку. Так что моя дочка, она... избавила меня от греха отцовства.
Все в порядке, правда. Она просто отдыхает. Мы скоро поедем. Спешки нет. Нам принадлежит весь мир.
Когда душа твоя
устанет быть душой,
Став безразличной
к горести чужой,
И майский лес
с его теплом и сыростью
Уже не поразит
своей неповторимостью.
Когда к тому ж
тебя покинет юмор,
А стыд и гордость
стерпят чью-то ложь, —
То это означает,
что ты умер…
Хотя ты будешь думать,
что живешь.
– Тебе не кажется, что прощание с ребенком сделает твою смерть еще тяжелее?
– Но разве это того не стоит?
Моя единственная звезда это смерть, и моя украшенная звездами лютня
Несет чёрное солнце Меланхолии.
Справедливость не правит жизнью и смертью. Если б она правила, то ни один хороший человек не умер бы молодым
Now the suns gone to hell
And the moons riding high.
Let me bid you farewell
Every man has to die.
But it's written in the starlight
And every line on your palm.
Were fools to make war
On our brothers in arms.
Cлайд с цитатой