Представляешь, как было бы ужасно, если бы в один прекрасный день в нашем собственном мире, дома, люди начали бы становиться дикими внутри, как здесь звери, а выглядели бы еще как люди, и невозможно было бы отличить, кто из них кто?
— Ну, дитя, — сказал Аслан, когда деревья остались позади, — я подожду здесь. Иди разбуди остальных и скажи, чтобы они шли за мной. Если они не пойдут, тогда ты должна следовать за мною одна.
— Сью, мне пришла ужасная мысль...
— Какая?
— Что если однажды люди тоже одичают, как здешние звери? С лица вроде человек, а внутри... Ужасно, правда?
Спать под открытым, усыпанным звездами небом, не пить ничего кроме родниковой воды и питаться в основном орехами и дикими плодами — все это было для Каспиана очень даже непривычно: ведь его сызмальства клали спать на мягкую перину в затянутой шпалерами спальне, кормили с золотых и серебряных блюд в просторной трапезной, к тому же к услугам королевича всегда были десятки слуг. Но — никогда раньше ему не было так радостно, как сейчас. Никогда еще сон не был таким освежающим, никогда еще не была такой вкусной еда; мышцы юноши наливались силой, а лицо постепенно обретало истинно королевское величие.
– Аслан, – проговорила Люси, – а ты стал больше.
– Это потому, что ты становишься старше, малютка, – ответил он.
– А не потому, что ты?
– Я – нет. Но с каждым годом, подрастая, ты будешь видеть меня всё больше.
— Дитя мое, на свете ничто не повторяется, — тихо промолвил Лев. — Уж так заведено. Тебе тяжело, но вспомни: ныне тяжело всей Нарнии.
— Аслан, Ты стал больше!
— Потому что ты выросла, дитя моё.
— Не потому, что Ты?
— Нет. Но с каждым годом подрастая, ты будешь видеть Меня больше.
— Тебе трудно понять, малютка, — сказал Аслан, — но ничего никогда не происходит так, как уже было.
Ты произошел от лорда Адама и леди Евы — сказал Аслан, — и это достаточно почетно для того, чтобы беднейший нищий высоко держал голову, и достаточно стыдно, чтобы склонить до земли голову величайшего императора.
Да, она была уверена, что упустила нечто важное: словно она заговорила с деревьями на мгновение раньше — или позже, — чем следовало, или произнесла все нужные слова кроме одного, самого важного, или употребила одно-единственное неверное слово.
— Аслан, — пролепетала Люси, — ты вырос...
— Ты стала старше, дитя мое, вот и я вырос, — отвечал Лев.
— Но ты не постарел?
— Нет. Но чем старше ты становишься, тем больше я делаюсь.
Cлайд с цитатой