Бой пройдёт в два удара. Сначала ударю я, а потом о землю ударишься ты.
В ночном бою главное — засветить противнику в глаз, а там видно будет.
Бой пройдёт в два удара. Сначала ударю я, а потом о землю ударишься ты.
— Боец он ничего?
— Ха-ха, убери эту штуку из шеи — покажу.
— Очаровательно, угрожает мне. Эй, блонди, ты бы остыл. Хочешь вернуться в Зад, или как там — Задбург?
— Асгард!
— Тот претендент, что одолеет моего чемпиона, обретает свободу.
— Ладно! Показывайте, кого тут у вас надо отделать!
— Ой-ёй, ретивость... Отрадно, осталось задать направление.
Да ведь бабьи-то суды
Про мужчин всегда худы!
Ты в себе не сумлевайся,
Ты любовник хоть куды!
Гордый профиль, твердый шаг,
Со спины — дак чистый шах!
Только сдвинь корону набок,
Чтоб не висла на ушах!..
— В Сент-Луисе вывесили ордер на твой арест. Теперь ты есть в базе данных ФБР.
— Теперь я популярен как Дилинджер!
Так, я его уродом обозвала? Ну, это я со зла и образно. Я ж все-таки девочка, причем не малолетняя уж, чай мозги-то есть немножко и очки розовые давно в шкапчике лежат. Ничешный он так-то на лицо... да и на фигуру тоже. Высокий, симпатишный, глаза серые. Вот вы это читаете и думаете — ууууууууу, понятно, вместе останутся. Аха, размечтались! Я ж говорю. У меня не бывает как в кине на первом ряде! И потом, принц не должен быть таким наглым козлом. Как же меня бесит, когда он весь такой... весь из себя, короче. Ну, лучше его нет на нашей планете, что вы, какой Брэд Питт? Вот Ваня Парфенов, — это дааа, это мачо мэн!
Я не жалею о пережитой бедности. Если верить Хемингуэю, бедность — незаменимая школа для писателя. Бедность делает человека зорким. И так далее.
Любопытно, что Хемингуэй это понял, как только разбогател…
— Рэд, ты воруешь рождественские украшения Боба?
— Это считается воровством только если... я всё это заберу себе! А я всё это барахло выброшу!
— О Боже! Я вышла замуж за Гринча! Я миссис Гринч!
— Ну, пока ты не миссис Трепло, всё будет нормально.
Все. Вы совершенно правы. Я безумно хочу в Космос. Мне нельзя в космос. Я высоты боюсь.