... самоубийство — это трусость. Не мысль, а находка — такая уютная, вдохновляющая. Подумайте о том, сколько бы прекрасных людей мы бы потеряли, если бы самоубийство не было бы такой трусостью.
... когда один слабый человек приходит к другому, они ищут не помощи, скорее они ищут, с кем бы разделить чувство вины.
Я — романтик. Человек сентиментальный воображает, что любовь может длиться, — романтик вопреки всему надеется, что конец близок.
(Я романтик. Сентиментальные люди думают, что всё вечно, романтик надеется, что нет.)
Моя смелость — это вера: вера в собственную стойкость... в то, что радость вернётся, что будет ещё надежда, искренность... А пока этого не произошло, мне думается, надо сжать губы, вздёрнуть подбородок, широко раскрыть глаза — и обойтись без глупых улыбок. Я ведь много раз обжигалась и не ныла, хотя женщины обжигаются куда больнее, чем мужчины.
Не доверяю тем, кого в такую рань тянет философствовать. Это как выпивка к завтраку, начальная стадия помешательства. Утром нужно выспаться, искупаться и ни о чём не думать.
Бояться могут либо исполины-силачи, либо трусы. Я не отношусь ни к тем, ни к другим.
Это был ее танец — и ей казалось, что танцует она его без всяческих намеков, пусть даже некоторые мужчины в каждой девушки видят намек.
Сперва мы ищем средства выражения, потом получаем то, что получаем, — тем и довольны.
Cлайд с цитатой