... несправедливость стучала в груди, как пепел Клааса в сердце Тиля Уленшпигеля. Ирина поджимала губы, чтобы справиться с разъедающим чувством. Она понимала, почему в семнадцатом году большевики подбили народ на революцию. «Грабь награбленное». Если бы сейчас появился новый Ленин и кликнул клич, Ирина оказалась бы в первых рядах.
Скучно жить скептиком, всему знать свою цену. Никаких неожиданностей, никакого театра с переодеваниями. Все — плоско и одномерно: счастье временно, смерть — неизбежна. Все врут и мрут.
Мать теперь узнает, как она после этого жить будет? Вот когда таких ребятишек, по-восемнадцати, по-девятнадцати лет у меня на глазах убивают, я вот плакать хочу. Мне погибать совсем другое дело, я пожилой кобель, жизнь со всех сторон нюхал. Но когда таких вот ребятишек...
У одних — всё. У других — ничего. Кто ТАМ, наверху, этим занимается? Наверное, в небесной канцелярии сломался компьютер и сигналы не поступают.
Каково это — быть отверженным? Быть наказанным не за преступление, а за потенциальную возможность его совершить?
Но ведь настоящая любовь — тоже расчет. Человек берет сильное чувство и дает сильное чувство. Равноценный обмен.
Сначала был Лука Кастеллан, её первая любовь, который видел в ней лишь младшую сестренку. Вскоре он перешел на сторону зла, а прямо перед смертью понял, что любил Аннабет. Затем появился Перси, раздражающий, но милый, который, казалось, встречался с другой девушкой по имени Рэйчел. А потом он едва не погиб пару раз. Наконец, они начали встречаться, только для того, чтобы он исчез на шесть месяцев и потерял память.
Ирина умела виртуозно экономить. Она могла бы даже написать диссертацию на тему «Выживание индивида в современных условиях».
– Он не умрёт! Он не может умереть! Только не так! Это несправедливо!
«Жизнь вообще несправедлива», – прозвучали в его ушах горькие слова Джейка.
Cлайд с цитатой